— Я не поднимала этих зомби! — рявкнула я.
— Я знаю, — кивнул Сомюэль. — Но вот вопрос, кто хотел вас подставить и зачем?
— Мне бы тоже хотелось это узнать, — прорычала я.
— Думаю, что некромант, желающий спихнуть свою вину на вас, преследовал вполне логичную цель. Желал подсунуть нам под нос некроманта, чтобы мы успокоились и на время приостановили расследование. Только этот некромант не учел вашу биографию. И факт, что у вас столько именитых защитников…
— Господин Диксон, это все лирика. Переходите к делу, — спокойно попросил Устинин.
— Вначале мы не хотели вмешивать вас. Все-таки некроманты не ваш профиль. Но сейчас я иного мнения.
— Что же заставило вас изменить мнение?
— Поведение преступников. Кража с кладбища, это не кража из академического морга. Последние преступления гораздо серьезнее, чем мы видели ранее. Попытка очернить имя нескольких специалистов и пропажа людей — это уже не наш профиль.
— Я так понимаю, что это наш профиль? — уточнил Устинин.
— Ну… не совсем ваш. Ваш профиль — убийства. Но я думаю, что в сложившихся обстоятельствах, ваша группа, господин Устинин, сможет помочь нам.
— Мы сможем помочь. Тем более, что по последним материалам дела, существует вероятность найти труп.
— Чей? — нахмурился Диксон.
— Некроманта, который поднимал зомби сегодня. А возможно и в академическом морге, — ответила я.
— Откуда у вас сведения? — тон Сомюэля стал серьезным.
— Из надежных источников, — фыркнула я.
— Эвелина, вы само очарование, — усмехнулся некромант. — Нет таких источников, которые могли бы быть надежными.
— Я верю себе, своим глазам и своим мозгам, — ехидно заметила я.
— Утром мы проведем эксгумацию, — вмешался Кир. — Если данные подтвердятся, то…
— Разрешите нам присутствовать на эксгумации? — обратился к шефу Диксон.
— В каком статусе? — нахмурился Устинин.
— Думаю, что при желании мы можем официально объединить усилия наших групп.
— Я пока не имею подобного желания! — покачал головой шеф.
— Тогда… завтра мы можем быть сторонними наблюдателями, НО сразу предупреждаю, что действовать далее мы будем самостоятельно. Так, как будет выгодно нам!
— Вы меня шантажируете? — удивился Кир.
— Ни в коем случае, — покачал головой Сомюэль, улыбаясь.
— Завтра ваша группа может присутствовать на эксгумации, — разрешил Кир, — но не более. Если наши данные подтвердятся, то мы с вами обсудим необходимость дальнейшего сотрудничества.
— Что ж… Я уважаю ваше решение, — согласился некромант, но от меня не укрылось его разочарование. — До завтра.
Диксон вышел из автомобиля и скрылся в темноте.
Некоторое время мы с Киром молчали. Обдумывали сложившуюся ситуацию.
— Можно я пересяду вперед? — я первая вынырнула из задумчивости.
— Да, конечно, — согласился Устинин.
Как только я пересела, «Тундра» уверенно зарычала и тронулась с места.
— Кир, я могу завтра присутствовать на эксгумации? — в очередной раз я решила испытать судьбу.
— Да, можешь, — изменил свое мнение шеф.
— Но почему?… — начала я возмущаться. Но когда смысл слов Устинина до меня дошел, я переспросила. — Что?!
— Завтра ты можешь к нам присоединиться, — повторил шеф, с улыбкой.
— Вау… — выдохнула я, не веря своему счастью.
— Эви, мне не справится в одиночку с некромантами и зомби. Я могу многое, но в данной теме я полный профан. Ты — наше преимущество, как когда-то правильно заметил Олли.
— Кир, а почему ты не хочешь устраниться от этого дела? Диксон же сказал, что не верит в мою причастность, — осторожно полюбопытствовала я.
— Дело чести, — недовольно ответил мужчина, вновь потирая глаза переносицу под очками.
— Что с тобой? — нахмурилась я.
— Устал, — отмахнулся от моего беспокойства Кир.
— Может снимешь очки? — предложила я. — Темные очки в темноте — не самая полезная вещь для зрения.
— Ты права, — тихо заметил Устинин и снял очки, резко бросив их на торпедо.
— Почему ты их носишь круглые сутки? — спросила я, прежде, чем подумала о бестактности вопроса.
— Эви…
— Извини, я… Можешь не отвечать, — поспешила я вернуть себе свои слова.
— Я вырос в детском доме. Сколько себя помню, жил там. Моя… хм… особенность стала причиной для дразнилок и не самого хорошего обращения.
— Дети бывают злыми, — посочувствовала я.
— Да, бывают… Когда мы подросли, все вроде бы успокоились. Но однажды, один из моих неприятелей начал рассказывать всем байки, что гетерохромия — это признак бесовщины или чего-то подобного. В общем, некоторые стали меня бояться, некоторые задирать, а некоторые пытались изгнать из меня тех самых бесов. После одной из драк, один из драчунов дал мне темные очки. Таким образом, он надеялся спрятать мой фингал от воспитателей. А я быстро просек, что чем меньше видят мои глаза, тем меньше вокруг волнений. Никто не шушукается за спиной, никто не показывает пальцем, никто не смеется… Даже количество драк сократилось.