— А что делали твои приятели?
— Ничего, — покачал головой Кир, — у меня не было приятелей. Скажем так, моя популярность всегда была со знаком минус. Я был нелюдим, очень поздно начал говорить… НО я умный. Учился очень хорошо, много читал.
— И прослыл ботаником? — улыбнулась я.
— Ага. Только ботаником я был принципиальным. Возможно, что по этой причине и страдал.
— Никому не давал списывать?
— Не давал. И при каждом удобном случае, на уроках, показывал свое превосходство над одноклассниками.
— Вот ты жук… — усмехнулась я.
— Архип единственный, кто удостоился чести списывать мои работы.
— За то, что он чинил твои вещи?
— Да, — рассмеялся Кир. — В бытовых делах я оказался безруким.
— А почему ты решил стать следователем?
— Ну, у меня есть красивая версия и правдивая. Тебе какую рассказать? — продолжал смеяться Устинин.
— Обе, — решила я.
— Красивая: я хотел найти своих родных, изменить свою судьбу. Понять, почему от меня отказались и доказать родителям, что они ошиблись. Еще, конечно, я желал помогать людям, спасать их и наказывать зло. Как-то так…
— А правдивая?
— Правдивая: мы тогда к экзаменам готовиться начали. Я в библиотеке сутками сидел, и подслушал разговор одноклассниц. Одна другой советовала в академию правосудия поступать, мол это престижно. А подруга ее отказывалась. Говорила, что учиться там сложно, много читать и учить нужно. Я подумал и… решил, что такое обучение как раз для меня.
— Здорово, — рассмеялась я. — Ты не пожалел о своем выборе?
— Нет. У меня не было цели, не было мечты. Поэтому мне нет причин сожалеть о выборе. Более того, я не просто выучился, но и состоялся в данной профессии. Я понимаю и умею делать хорошо свою работу. Я… на своем месте понимаешь?
— Понимаю, — кивнула я.
— А ты? Как ты стала некроманткой?
— Ну… Дар передался мне по родовой линии от прабабки.
— Значит, ты пошла учиться по принуждению?
— Нет, — отрицательно покачала я головой, — я таким образом сбежала из дома.
— Сбежала из дома? — удивился Кир и даже отвлекся от дороги.
— Угу. Не нашла общего языка с братьями. А тут так удачно проснулся талант.
— А почему не вернулась домой после учебы?
— Не хотела выскочить замуж и нарожать дюжину детишек. Я хотела добиться чего-то в жизни.
— Понимаю… — кивнул Кир. — Эви, а как родители позволили тебе работать в харчевне? Не обижайся, но я своей дочери подобного бы не позволил. Тем более, как я понял, финансовых трудностей твоя семья не испытывает.
— Ты прав, не испытывает. А родители… они не знают, оттого крепко спят.
— То есть? — не понял Устинин.
— Родители думают, что я работаю помощником некроманта.
Мужчина, после моего признание долго молчал. Так долго, что мы успели приехать к общежитию.
— Эви, как бы не сложилось наше дело, я прошу тебя, не возвращайся в харчевню, — попросил меня Кир. — Таким, как ты, там не место.
— Мне говорили тоже самое о твоем отделе, — тихо заметила я.
— Тебе врали, — усмехнулся Устинин. — Для моей группы твои мозги — находка!
Комплимент был неожиданным, но очень приятным. Он пролез в душу и озарил ее теплым солнечным светом.
— Теперь иди… Перед завтрашним днем нужно выспаться.
— Что? А ты не пойдешь? — удивилась я.
— Мне нужно в кабинет. Чем быстрее я подготовлю бумаги, тем скорее мы сможем подтвердить или опровергнуть твою теорию.
— Кир… — попыталась возразить я.
— Не спорь! У нас каждая минута на счету.
— Ладно, — сдалась я и поспешила выполнить приказ.
Утро начинается не с кофе. Работая в группе Устинина, я приняла этот факт за аксиому.
Олли разбудил меня, громко тарабаня в дверь.
— Просыпайся, соня, нас ждут великие дела, — кричал он, между ударами.
— Изыди! — крикнула я в ответ, пряча голову под подушку.
— Оу… как грубо! Я почти обиделся… Эви, через пятнадцать минут выезд — шеф разрешил взять тебя на эксгумацию.
Ну, с этого нужно было начинать!
— Как через пятнадцать минут? — взревела я, выпрыгивая из постели и хватая полотенце. — Ты раньше не мог разбудить? — кричала я, пробегая в ванную комнату.