Потом были допросы. Много. Бессмысленных, потому что от меня пытались добиться только признания и не хотели слушать что там был кто-то еще. Зато попутно на меня свесили вызов лича и убийства «Призраков» и первокурсника.
Так прошло несколько дней. Точно их количество я не назову. Руки болели так, что когда приносили еду (непонятную жижу, что-то среднее между супом и кашей) я не в состоянии была взять в руки миску. Запястье и пальцы опухли. И не смотря на то что я понимала, шансов выбраться из этой передряги живой — мало, я то и дело думала, как буду жить, если их не смогут вылечить. Если я не смогу никогда пользоваться руками, магией… Останусь калекой, не способной даже ухаживать за самой собой…
Холодно. Опять этот мерзкий холод, как в склепе.
— Еще чуть-чуть и я перестану любить свою профессию, — сказала вслух, лишь бы разрушить эту гнетущую тишину.
Адски болели вывихнутые руки. Попытка сесть по удобнее закончилась очередной вспышкой боли. Боги, ну за что вы так со мной?
— Будешь разговаривать сама с собой, свихнёшься, — сказал кто-то.
— Это кто? — спросила прикидывая, я уже сошла с ума или еще нет?
— Кто, кто… — хмыкнули. — Не твои глюки это точно! А вообще, может отвлечёшься от созерцания стены?
Решив последовать совету я огляделась и…
— Джеймс?
— Наконец-то! Как ты сестренка?
Я подскочила к решетке. Старшенький погладил меня по голове, и тут же услышал:
— Мы дали вам поговорить, но не больше! Отойдите от решетки!
— Конечно. Рорка, отец добился аудиенции у короля. К тому же весь Совет на твоей стороне. Уж не знаю как отец с Дианой их убедили. Мортифер вообще днюет и ночует в отделении дознавателей. Занятие забросил. Его никто не может заставить вернуться к преподаванию. Кстати не скажешь почему он принял это так близко к сердцу? — сощурился братик.
— Откуда? — попыталась состроить невинную мордочку, но совсем забыла про руки.
— Аврора… кто это делал? — взгляд Джеймса резко потемнел.
— Тут со всеми так. Чтобы не учудили чего, — вместо меня ответил тюремщик.
— Да она даже не доучилась еще! И насколько я знаю сдалась добровольно! — зашипел старшенький.
— Не имеет значения. К тому же… вы знаете в чем ее обвиняют? В поднятие кладбища, незаконной некромантии, вызове лича и…
— Чушь!
— Не мне об этом говорите! И вообще, через пять минут ваше время закончится.
— Рорка, есть еще кое-что. Знаю что слова духов в расчет в суде никогда не берутся, но один «Призрак», как его, Элвин? Короче он поговорил с Эмилией. Нашел ее саму и медальон среди улик с кладбища. И теперь копает, ищет нестыковки. Ты главное держись! Через два дня суд, мы тебя вытащим! Обещаю!
Я робко улыбнулась. Не обещай того, что не сможешь выполнить… но эти слова так и не сорвались с губ.
— Конечно Джеймс. Я в вас не сомневаюсь, — сказала я.
— Друзья просили передать тебе привет. Они пытались осаждать тюрьму, но им пригрозили что если не успокоятся, то пойдут как посредники. Им только декан твой мозги на место смог вставить.
— Спасибо за новости. Хотя я не ожидала что ко мне кого-нибудь пустят…
— Отец постарался.
— Время вышло! — перебил брата тюремщик.
— Мы тебя очень любим! — это было последнее что сказал старший.
Пока Аврора сидела в тюрьме, все ее близкие, рыли носом землю в поисках того, что вытащило бы ее из-за решетки. Олеандр втолковывал дознавателям, а за одно и присутствующим «Призракам», что неизвестный некромант нашел способ убирать все следы творимой им магии. Доказывал с расчетами в руках. А еще рассказал, что в ближайшее время пользоваться тот ей не сможет, иначе «выгорит». А еще напоминал что видел хозяина лича собственными глазами и в этот же момент рядом была Аврора, а значит она не может быть тем, кто поднял лича!
В это же время, короля осаждали сразу с двух сторон. С одной — члены Совета магов, с другой его собственный сын, уверявший что это молодую некромантку подставили! И он сам видел такую вероятность будущего в одном из видений.
— Может ты хоть слово скажешь? — зашипела Диана на мужа, спокойно наблюдавшего за тем, как все более недовольного короля пытаются уговорить если и не амнистировать девушку, так хотя бы условно освободить.