Еще раз глянула на голую спину, постаралась не задерживаться на штанах, медленно, но верно съезжающих с мужских бедер, и тихонько попятилась. Смущенно огляделась, старательно игнорируя поглощенную страстью парочку.
Таак, что тут у нас?
Обстановка дорогая, со вкусом и даже королевским шиком. Дверь крепко заперта, на окнах плотные шторки без малейшей щелочки для подглядывания, в углу старательно жужжит и потрескивает артефакт тишины.
Молодцы. Все предусмотрели.
Кроме меня.
– Кх‑кхе, – негромко намекнула на свое присутствие.
Ноль внимания. Бездна игнора. Даже, блин, обидно!
От очередного мощного толчка мужскими бедрами брюнетка охнула, стол конвульсивно дернулся, громоздкое пресс‑папье в виде головы скелета слетело на пол, а бумаги разметало по сторонам.
Нет, это уже никуда не годится.
Не хочу показаться птицей‑обломинго, которая портит людям кульминацию, но ситуация требует решительных мер.
– Кх‑кхе! – в этот раз я оказалась куда настойчивее.
Мужик сделал вид, что надоедливые комары нынче не жужжат, а покашливают. Зато из‑за его плеча ненадолго высунулась голова брюнетки.
– Кел, там кто‑то пришел.
– Не бери в голову, очередной наемный убийца, – проговорил мужчина тоном человека, уже привыкшего, что все его отвлекают. – Не страшно. Подождет.
Он серьезно?
Дамочка, немедленно вразуми своего мужика!
Подумай про позор, скандал, а лучше про злого и беспощадного наемного убийцу с огромным тесаком в руках. Хочешь, я и рожу страшную сделаю.
Брюнетка с интересом оглядела мой воинственный вид, грозный оскал и… успокоилась.
– Твоя правда, – мурлыкнула до безобразия беспечная дама, и парочка слилась в голодном, опьяненном желанием поцелуе.
Во народ пошел! Ну чисто кот и кошка в марте.
Ни стыда, ни совести, ни… штанов!
Смущенная видом голого зада (штаны на мужчине таки пали на пол), работающего на достижение пика удовольствия, я огляделась в поисках тяжелого предмета, которым с чистой совестью запущу в этих бесстыдников.
О, череп! Иди‑ка сюда, дружок.
Сделала шаг, подняла пресс‑папье, взвесила, примериваясь к весу, и наткнулась на выгравированную в основании фразу:
«Кельвину Праймусу, королевскому дознавателю и некроманту лично в руки».
Ы‑ы‑ы‑ы, кто‑нибудь, заберите меня обратно!
Угораздило же вляпаться в такие неприятности. Артефакт, ну почему ты не перенес меня в жерло вулкана или прямиком на голову его величества? Так у меня хотя бы имелся шанс выжить, а что теперь?
Это же надо – заявиться в кабинет к братцу главы отделения некромантии, более известного под кличкой Палач. Да он же на мне живого места не оставит. Пришибет и утащит в застенки. Какая‑такая еще Кейт Хьюстон? Понятия не имею, о ком вы. Что значит нашли труп на пыточном столе номер восемь? Это не мой. Мне его подкинули!
– О… – простонала брюнетка, кусая своего партнера по танцу страсти за плечо.
О нет! Череп, друг, что делать будем?
Пол под ногами вздрогнул, тело подхватило зеленоватое сияние, и под громкое и полное восторга: «Ох, Мирра!» мир опять пустился в пляску.
Я не знаток танцевальной культуры, но это явно был гопак.
Под бешеные гулкие удары моего сердца и перестук зубов случайно уворованного черепа судьба подарила боевому магу уникальный шанс продемонстрировать свое мужество, силу, удаль, ловкость и боевые навыки. Я подпрыгивала, крутилась волчком, выбрасывала ноги, и все это, на минуточку, в ситуации полной неразберихи и отсутствия гравитации.
Существовала нехилая вероятность того, что невидимые судьи в едином порыве поднимут над головой карточки с десятками, но беспощадная сила некромантского артефакта уже выплюнула меня в реальность.
Инстинкты бойца заставили тело сесть и перекатиться вправо, пропуская над головой кусок горящего камня. Камень лихо просвистел мимо и перевалился через противоположный край стены, где и благополучно канул в лету.
В нос ударил запах сражения. Несло гарью, кровью, потом живой плоти и сладковатой гнилью мертвой. Чудовищный букет ароматов. Прямо как те духи, что мама преподнесла свекрови.
Кто‑то задел меня локтем.
– Командор! Тут девчонка, – крикнул куда‑то в сторону… эльф!
Эльф! Говорят вам. Самый настоящий эльф с острыми ушами, волосами цвета воронова крыла и подозрительно идеальными чертами лица. Я что, вдохнула какой‑то галлюциноген и теперь наслаждаюсь последствиями?
– Как же меня достали эти новички, – посетовал пригнувшийся, точнее, сложившийся в три погибели за оборонительный зубец стены громадный зеленый орк.
Чисто технически он не был даже орком. Высоченные доракхаи, вольные всадники Свободной степи, не носят татуировок на лицах и не выбирают в качестве оружия здоровенные молоты – коням сложнее нести всадника. И вообще…
Под свист рассекаемого воздуха с неба упало тело в рваном коричневом хитоне. Ударом из бедолаги выбило остатки храбрости, жизни, но не воинственный дух.
– Труп, – сказала я, тыча пальцем вперед.
Опровергая теорию, где восставшие зомби еле ползают и просят мозги, труп удивительно быстро вскочил на ноги, вправил выскочившую из сустава руку и поднял меч.
– Крос, – не отвлекаясь от стрельбы, окликнул эльф.
– Понял, – прорычал гигант, повернулся к удивительно прыткому мертвецу.
К моему глубокому изумлению и, надо признаться, разочарованию орк отложил свой молот, вскинул руку. Ладонь превратилась в кулак, глаза вспыхнули, вспыхнул и сам мертвец, а потом осел горсткой пепла.
Он не доракхай. Он – бейн!
Проклятый род.
Орки‑некроманты!
Ладно, артефакт, я передумала.
Верни меня обратно в кабинет.
Кто‑то схватил за плечо, отвел занесенную для удара руку и крепко сжал запястье.
– Тебя прислал мой брат? Кельвин? – нахмурился беловолосый воин с крестовиной меча за плечом.
Ну просто круто! Еще один Праймус на мою голову.
– А? – изобразила я недалекую пастушку с пригорка и прижала череп к груди.
Стена вздрогнула от удара, нанесенного куда‑то в саму ее суть, застонала от боли. По переходу и стенам пошли трещины. Парочка твердей подняли руки, фиксируя камень и не давая разлому пойти дальше.
– Командор! Что делать с тараном?
Беловолосый выругался, крикнул что‑то на незнакомом языке подскочившему пареньку и повернулся ко мне.
– Оружие есть?
– Только череп.
Беловолосый наклонился и вытащил из крепления кривой кинжал с широким лезвием. Поверхность металла была зачернена, а рукоятку украшало замысловатое переплетение черных перьев.
– Держи, – скомандовал мужчина, передавая оружие. – Старайся попасть в глазницы и горло, остальное они не почувствуют. Если перелезут зубья – беги!
Я вспыхнула. Да за кого он меня принимает?
– Я боевой маг. Неопалимая!
– Здесь ты никто, – припечатал беловолосый.
Я подавила желание припечатать мужика по голове пресс‑папье и резко встала, что бы быстро, как учили на военных сборах, глянуть вниз и спрятаться за укрытие. Покусала нижнюю губу, обдумывая увиденное. Еще раз глянула и спряталась. Потом не выдержала и высунулась полностью.
Глаза отказывались верить. Мозг отказывались понимать происходящее.
– Но мы же не воюем, – прошептала я.
Беловолосый Командор о чем‑то совещался с тремя подоспевшими бледными солдатами в черной форме отвратительного пошива. Бейн поднялся, что бы упокоить ещё несколько рухнувших с неба мертвецов.
В этой круговерти атак, покойников и гари меня расслышал только эльф.
– А это и не война. Это убийство.
Стена вздрогнула, телом вновь завладело таинственное зеленоватое мерцание, и меня вновь куда‑то поволокло.
Шансы насадить себя на острие кинжала, пожертвованного беловолосым, были как никогда велики. Пресс‑папье в виде черепушки отбивало челюстями замысловатую морзянку. Что‑то в духе: «А‑а‑а! Помогите‑помогите‑помогите!»
Третий перенос оказался короче двух предыдущих – я даже не орала, чем успела чуточку возгордиться, прежде чем этот дурацкий артефакт выкинул меня в очередное незнакомое место.