Кожаный доспех, укрепленные наручи – красный на правую руку, черный на левую, удобный пояс с метательными ножами. Подумала и пристегнула защитные щитки.
Отлично. Теперь подберем оружие, и можно выходить на поиски… Кто сказал неприятностей? Приключений!
Так. Тяжелый меч мне явно не пригодится, лук тоже, а вот легкий щит – самое то. Еще бы два клинка. Вон как те, к примеру. С алой обмоткой на ручке.
– Спайк, не знаешь, почему все лезвия затемнены? – полюбопытствовала у спутника, уже шагая по коридору.
– Для сохранения образа брутальных некромантов? – предположил ящер, когтем поправляя съехавший на глаза шлем. С похожим звуком кошка прыгает на оконное стекло и тормозит всеми двадцатью когтями.
– Металл зачерняют, чтобы не было бликов, – состроил из себя самого умного Влад, дожидающийся нас в конце коридора. – К тому же он замедляет мертвых, позволяя дождаться помощи ближайшего некроманта.
– И да, это стильно, – встрял Эдвард и сунул мне в лицо поднос снеди, за которым, собственно, и был отправлен. – Угощайся: бутерброды с икрой губошлепа, освежающий тоник на кишочках гюрзы и мои любимые энергетические батончики с кузнечиками. Мммм, просто пальчики оближешь.
Я оглядела подозрительный продуктовый набор и решительно отказалась. Заглянула в грустные глаза тщедушного некроманта, дрогнула и наврала, что от голода впадаю в состояние боевого неистовства. А оно мне ещё понадобится в битве с мертвыми.
Спайк уже готов был вякнуть что‑то в духе «тогда, Бешеная, ты ни разу не жрала за свою жизнь», но я вовремя сделала предупредительный пинок. Дракон в доспехах поперхнулся ехидством и решил не рисковать.
– Ну, на хоть булочку.
С одержимостью заботливой бабули, откармливающей приехавшего на лето внука, Эдвард сунул мне в руку нечто теплое и завернутое в салфетку и побежал прятать поднос в опочивальне Севера.
Едва некромант скрылся, я осмотрела подачку.
Булочка выглядела подозрительно. Так, будто перед тем, как попасть ко мне в руки, над ней жестоко надругались, а потом решили замести все следы преступления.
Нет, разумом‑то я понимала, что раз артефакты молчат, то в сдобе с вишней ничего опасного для здоровья быть не может, но природная подозрительность на пару с брезгливостью уже поднялись во весь рост и громко орали. Здравый смысл попытался успокоить их. Мол, девочки, зачем же сразу включать панику, мы не в кондитерской, а на войне, где каждый второй пирожок с сюрпризом. И потом, это первая сдоба за неделю пути, так что ешьте и не выпендривайтесь!
Но увещевания ни к чему хорошему не привели.
– Здесь выход на стену, – предупредил Влад, толкая плечом укрепленную металлом дверь. – Идешь или перекусываешь?
Я ещё раз взглянула на подозрительную булку и отдала горячую сдобу драколичу.
– Жри, кусай, не стесняйся, – напутствовала я, вслед за блондином выходя на стену и оглядывая творящуюся здесь вакханалию.
Ну‑с, посмотрим, как тут дела обстоят.
А почему маги не по форме одеты? А где укрепление? Кто главный?
Зачем тратить ресурсы и жечь факелы, если достаточно расставить вот тут и тут двух неопалимых, которые будут поддерживать огонь по цепочке. И кто в наше время оставляет бойницы открытыми?
Боги войны, что они делают с трупами?! Они же восстанут. И почему обязательно дергать некромантов? Не проще прикрыть мертвеца здоровенной глыбой, чтоб не дергался?
Нет, ну я так не могу! Это же никуда не годится!
– Влад, идем. Поможем.
Короче, к концу ночи «жена Командора» стало ругательством и проклятием. В свое оправдание хочу сказать, что прежде, чем что‑то предлагать, обращалась за консультацией к некроманту и драколичу. Первый подсказывал, насколько нововведение рационально, второй придумывал такую формулировку, что отказать мне было невозможно.
В смысле, конечно же, можно.
Я, как ни пыжься, но гражданская, без звания и статуса.
Но отказать нашей троице все равно что отказать самой госпоже Логике. И воины Севера это понимали. К счастью.
А в четвертом часу ночи мертвые пошли в атаку…
– Он такой бам! А я такой клац! И потом все вааааау и замеееедлилоооось! – восторженно пересказывал свои подвиги драколич.
Атаку мы успешно отбили.
Ну как отбили. Влад отбивал, а я прикрывала, потому что таки да. Таки боевые маги на стене как косички в лошадиной гриве. Служат только для украшения.
«Просто не мешайся, Кейт. И Спайка забери!» – попросил меня… да все меня об этом попросили! Причем синхронно обернулись и в один голос проорали.
И я, как послушная девочка, отошла и воспитанно не стала ввязываться в чужую войнушку. Я‑то молча, а вот драколич – увы и ах!
– Вы не имеете права! Я мертвый половозрелый дракон в самом расцвете сил! Я требую место в первом ряду заварухи! – орал он в этой круговерти атак, покойников и гари.
Впрочем, недолго. До первого мертвого, упавшего неподалеку, и у лича появилась собственная игрушка.
С интересом трехлетнего натуралиста, наблюдающего за тем, как жук упал на спину и пытается перевернуться, Спайк изучал врага, а я стояла и грустила.
Ножом отковыряла кусок камня от стены. Сунула сувенир на память. Прикрыла спину Влада. Спасла от смертельного ранения эльфа‑лучника. Короче, ровным счетом не принимала никакого участия. Как и просили.
– Походу у меня открылась супер скорость, – продолжал восторженный ящер. – Да, точно! Я мега быстрый. Одна лапа здесь, другая там.
Влад отвесил решительный пинок по драконьему заду.
– Эй! За что? – захлебнулся возмущением тот.
– Не открылась, – проговорил уставший некромант, прихрамывая на одну ногу.
Он‑то просто прихрамывал, а я тащила на себе бледного Эдварда.
– Я больше туда не пойду… Нет, и не просите, – категорично шептал он.
– Не бери в голову, – утешала я. – Сегодня просто… эмм, неблагоприятный для козерогов день.
– Меня едва не убили! Этого в гороскопе не было!
Вспомнила, как загрустивший в ожидании нас тщедушный паренек на манер краба шествовал по стене. Как с улыбкой маньяка потирал руки, предвкушая, что Влад позволит наложить шину на пострадавшую конечность. И как этот самый Влад в ответ пообещал оторвать кое‑кому грабли и замариновать их вместе с кишочками гюрзы.
– Ну и пожалуйста, не больно‑то и хотелось помогать всяким засранцам, – Эдвард обиженно отвернулся.
Под грохот очередной атаки на его костлявое плечо опустилась истлевшая рука. Развернувшийся некромант узрел мертвеца, тыкающего в оторванную ногу (видать, полечить просил). Эдвард машинально упокоил нарисовавшегося больного, после чего несколько запоздало, но крайне отчаянно возопил и стек в обморок.
С рассветом атака поутихла, и уже знакомый по моему прошлому посещению бейн велел нам проваливать.
– И этих двоих прихватите, – ткнул он в Спайка и отключившегося Эда.
– Да, капитан Крос.
Но стоило мне притронуться к хлипкому и полуобморочному, как с него спала иллюзия, и передо мной остался сидеть самый настоящий эльф.
Увы, но просвечивающий и чахоточный вид никуда не ушел. К нему просто добавился характерный разрез глаз, удлиненные кончики ушей и присущий всем творческим людям огонек культурного безумия.
– Сюрприз? – поднял одну бровь Влад.
Если бы! Такое ощущение, что после заселения в башню некромантов удивление во мне благополучно скончалось, а сопровождающая меня четверка благополучно упокоила его останки.
И вот мы радостно цокаем, хромаем и тащим по коридору, а нам навстречу бежит и спотыкается Рычай.
– Ребята, я узнал, что случилось с Севером!
Блин, как некстати.
ГЛАВА 19. Даркины
Север – идиот!
Еще, конечно, на три процента герой, но в оставшиеся девяносто семь – полный идиот. Это я вам как его дражайшая супруга заявляю. Дрожащая от гнева, если кто не понял.
– Повтори, – кипя от гнева, попросила я. – Что‑что он сделал?
Рычай почему‑то попятился. Влад машинально потянулся к оружию, а Эдвард прекратил изображать рыбу‑прилипалу и отступил к стене. И только Спайк оказался душкой.