Вишенка соскочила на пол и направилась ко мне.
– Чего лежим? Кому позируем?
Я с кряхтением села и угрюмо глянула на драколича.
– Спайк, давно хотела сказать, что ты похож на океан.
Дракон гордо выпятил грудь.
– В смысле такой же глубокий и непостижимый?
– В смысле от тебя тошнит.
– Предупреждаю, Кейт, ты не так харизматична, как я, чтобы хамить без последствий! – заявил этот гад чешуйчатый и отправился на поиски, кого бы ещё уколоть своим остроумием.
С трудом встав, я помогла парням повторить свой подвиг, шуганула сгустком пламени чересчур голодных гиен, что уже приноравливались прыгать в проем над нашими головами. Огляделась.
Там, наверху, это больше походило на кучу камней и скальной породы, вырвавшейся из‑под оков земли. Внизу же стали заметны признаки кладки, лобзика и строительных матов.
Пятиметровое помещение получилось мрачным. Обычной пещере пришлось бы сильно попотеть, достигая такого совершенства в запугивании психики.
Создавалось впечатление, что архитектора сего местечка нарочно вызвали на ковер и в приказном порядке попросили: «Голубчик, а создайте нам жуть из камня. На потолке вырежьте страшные морды невиданных зверей. Не забудьтесь о сквозняках с лирическим подвываниями. Да, и пусть эхо в пещере грохает как шаги великана. Ну и в целом, пусть всем и каждому захочется обмочить штаны».
– Кейт, посвети, будь хорошей девочкой. Я на разведку, – внезапно вызвался Спайк, принюхиваясь к темноте вокруг.
Ящер прошел два‑три метра и был жестоко сцапан клешнями любопытства.
– Шо за каракули? – возмутился он, тормозя у стены, что призывно манила непонятными письменами. – Так, парни, подь сюды! В кружок встали. Имитируем мозговой штурм. Ваши варианты? Что сие может быть?
– Рисунок пилы? – предложил Эдвард.
– Кардиограмма? – накинул свой вариант Рычай.
– Больше похоже на чей‑то нервный срыв, – буркнула я, заглядывая через плечо Эда.
Начинающие дешифровщики дружно обернулись и не менее дружно смерили взглядом. Взгляд убеждал стоять и не мешать умным людям строить великие предположения. А лучше так вообще погулять в сторонке.
– Ладно, пойду вдоль стены и осмотрюсь.
Спайк и некроманты согласно кивнули и отвернулись, вычеркивая меня из списка интересных событий.
– Хм… Вот этот символ я встречал ранее. Означает что‑то вроде столб… Нет, вешка! Точно… – бубнил Эдвард, пока я удалялась для переоценки смыслов жизни, инвентаризации ценностей и поиска новых неприятностей.
– Вешка? Уверен? Больше похоже на то, что какого‑то великого художника изгнали из племени, – фыркнул Спайк.
Эльф с благоговейным трепетом дотронулся до знаков на стене и с легкой обидой свекрови, что провела пальцем по верхней полке в доме снохи и выяснила, что там царит идеальный порядок и скрипучая чистота, продолжил:
– Шутки шутками, но эта стена выглядит как чье‑то мертвое искусство.
– А вот и труп, – добила я.
Ребята синхронно развернулись, проследили за моим указательным пальцем и сделали шаг в сторону проема, видневшегося над головами.
Не то чтобы высокая темная фигура в балахоне, да ещё с косой за плечом могла кого‑то смутить. О нет, смутить она никого не смутила. Просто напугала до усрачки.
Наступившую тишину пробил хлопок эльфа.
– Ну точно! Это же очевидно! – просиял парнишка.
Очевидным было желание выбираться отсюда поскорее, но вместо этого мы одарили эльфа своим внимание, мол, не тяни кота за причиндалы, рассказывай.
Тот важно откашлялся (не кот, само собой) и пустился в словесный пляс с пояснениями в виде тычков пальцами в наскальную живопись высококультурных вандалов и почтительных кивков на странную фигуру.
Спешу сообщить, что моя антипатия к сомнительной книжонке (ну точно Кельвин подсунул) растет с каждым разом все больше и больше.
Вот сейчас, к примеру, внезапно выяснилось, что после второго прорыва за стену Владыка даркинов увел всех мертвых с земель континента сюда, в Безумную пустошь, дал приказ восстанавливать стену, а приказ не шляться по остальной территории оставить забыл.
Стройка‑то в итоге закончилась, чего нельзя сказать о жизни после смерти. Вот и начали покойники по городам слоняться да пороги домов обивать. Тут в окошко заглянут, там кошку сожрут. Милые ребята!
Хороший начальник организовал бы братскую могилу, упокоил восставшую братию, потом облил бы все это дело бензинчиком да поджег к ыркиной бабушке, но логика даркинов, как и в случае с некромантами, работала с подвывертом.
Почуяв закат жизни и карьеры в качестве повелителя, Владыка велел поставить вешки и один большущий курган, отделив территорию до стены. Едва дело было сделано, пожилой даркин удалился в свой последний путь, и вот теперь, спустя бездну времени, совместно с темнотой кургана пугает нашу нервную систему.
– Это замкнутый магический барьер, работающий на последней воле усопшего даркина. Уникальная система. Да я в жизни ни о чем подобном не слыхивал! – восторгался ушастый рассказчик.
– Если это могильный курган, то где‑то поблизости должны быть сокровища?
– Что? – Боги войны, скажите, что я ослышалась. – Спайк, нет, ты не можешь!
Но лич уже бодро поцокал лапами на поиски.
– Только одного понять не могу… – продолжал пребывать в тисках раздумий эльф. – Зачем так странно одеваться?
Кто о чем, а Эдвард о нарядах.
– А это, мой дорогой ценитель мохера и вискозы, парадно‑выходной прикид всех даркинов правящего рода, – крикнул Спайк из противоположного угла кургана. – Или думал, что образ Смерти появился сам собой?
Зараза мертвая, чем он уже там так громко гремит и хлопает?
Ну держись, язва чешуйчатая, сейчас я до тебя дойду и потренирую на чьей‑то лебединой шейке удушающий прием.
– Любопытно… это статуя или мумия? – раздалось невнятное бормотание Рычая, приблизившегося к даркину.
– Не трогай!!! – в единстве чувств завопили мы.
Но доракхай уже протянул любопытную ручонку бледно‑зеленого цвета к покойничку.
– АЙ‑ЙА! – взревел детина, рухнул на пол и забился в агонии.
Его пятки колотили по пыльному полу, руки силились расстегнуть ворот, сдавивший ворот. Рот кривился, глаза вылезали из орбит, а горло сипело и булькало.
Страшное зрелище. Страшное и бесталанное.
– Очень смешно, Рычай, – заявила я, складывая руки на груди.
– А главное, тааак правдоподобно, – присоединился Спайк… поправляя золотую тиару на шее!
И только побелевший Эдвард схватился за сердце.
– Кажется, у меня инфаркт!
Рычай бросил валять дурака по пыльному полу и раскатисто засмеялся. Стремительно поднялся на ноги, отряхнул штанину и не успел выпрямиться, как всем нам стало не до смеха и приколов.
Ключ, подаренный Владом, обжег ледяным холодом даже через карман штанов, куда я его сунула после приземления на дно кургана, и жадно, глоток за глотком, потянул из меня огненную стихию.
Десяток светлячков, что я сделала до этого, зашипели разгневанными кошками и пропали. Своды пещеры издали тоскливый стон. Спертый воздух проснулся от взрывной волны. Темнота в ужасе подхватила нижние юбки и рванула от надвигающейся вспышки.
Не в силах сопротивляться заклинанию, ноги подкосились и отправили вялое тело отдохнуть на полу. Рычай послал в неизвестность ярко‑зеленый зигзаг, с претензией на молнию. Эдвард издал боевой вопль хомячков, сделал два геройских прыжка, кривой кувырок через голову, ушиб коленки и, трагически взвыв, прижался к стене.
Мимо проскакала перекошенная морда Спайка.
Да что, блин, происходит?!
Кажется, сказала это вслух, потому что лич вернулся и боднул меня в плечо.
– Ох, Кейт, у меня нет ни времени, ни карандашей для класса коррекции, чтобы объяснять тебе очевидные вещи. Поэтому вставай, пожалуйста, поднимайся!
На моей памяти это был первый раз, когда Спайк был так перепуган, что употребил слово «пожалуйста».
– Вряд ли у Кейт получится даже сесть. Портал высосал ее до донышка.