Спайк глухо зарычал и воинственно поднял гребень, глядя куда‑то за моей поверженной тушкой, а я нашла в себе силы, чтобы развернулись на голос.
– Решка? – ахнула. – Ты‑то что тут делаешь?
Лицо соседки озарила хорошо знакомая улыбка дружелюбного маньяка.
– О, моя дорогая Кейт, – проговорила девушка, сжимая кольцо фонаря. – Видишь ли, прикол сложных имен в том, что можно выбрать любое подходящее… – Она сделала паузу. – И быть кем угодно.
ГЛАВА 23. Герои и мерзавцы
Я открыла в изумлении рот и отдалась на волю шока.
В голове роились и толкались локтями мысли. Первой к старту осознания добежала: «Решка? Вы серьезно… Решка?!», вторым пришло желание быть вечно правым «А я знал, я с самого начала догадывался!». Опережая «эта гадина использовала меня как накопитель, чтобы открыть портал» и «о боги‑боги‑боги, как же хреново!», замыкало тройку лидеров извечно‑скорбное «твою ж мать…»
Из тьмы за спиной Решки выступили две мрачные фигуры. Соседка распрямилась во весь свой незначительный рост, ткнула в некромантов и велела:
– Свяжите этих идиотов.
Вышеупомянутые идиоты повели себя как примерные герои. То есть как два придурка, которым природа недодала мозгов, но щедро отсыпала храбрости.
Вооруженный отвагой Рычай кинулся на противников с кулаками. Более осмотрительный и тщедушный Эд что‑то зашептал себе под нос, выплетая пальцами рисунок заклинания. Сорвавшийся с его тонких пальчиков свет пронесся через всю пещеру и угодил в ближайшего противника. Мужчина машинально выставил руку, щиток на его предплечье вспыхнул, впитывая заклятье.
Доракхай налетел на второго, замахнулся, рассчитывая одним мощным ударом по кумполу загнать неприятеля в землю по самую шею, но чужак в капюшоне сделал плавное движение в сторону и призвал затаившиеся по углам тени.
Я только на мгновение прикрыла глаза, а когда открыла, то все было кончено. Рычай, точно морская звезда, распластался на потолке кургана. Его руки, ноги и торс оплетали широкие жгуты подрагивающего мрака. Эдвард раскачивался рядом, изображая не то летучую мышь, завернутую в теневые крылья, не то куколку бабочки под листом чертополоха. При этом сам эльф жалобно таращил глаза и походил на последнего щенка, оставшегося в магазине.
– Ах ты, рожа‑протокольная, – ревел драколич из противоположного конца пещеры. – Я тебе сейчас этот намордник знаешь куда суну! Да я таких, как ты, одной левой. Да у меня золотой зуб и синяя чешуя по укокошиванию врагов… – И уже совсем иным голосом. – Кейт!!!
Ну вот, опять Кейт…
– Вау, подруга, – просипела я, вопреки прогнозам видящей приподнимаясь на локтях. – Не знала, что у тебя такие крутые приятели.
Решка улыбнулась и махнула рукой, мол, хорош делать комплименты.
– Ой, а что ты вообще про меня знала‑то? Мы же никогда и не были настоящими подругами. Только соседки. У тебя своя жизнь, у меня своя. Никаких пижамных вечеринок с разговорами по душам. Ты же вечно усталая, побитая и сосредоточенная на своем. С таким же успехом можно общаться с цветами.
– К слову, – с трудом садясь, выдавила я, – как там Иннокентий поживает? Надеюсь, ты его поливала и позволяла кусать себя за пятки? Или бедолага уже давно на кладбище домашних существ?
– Жив‑здоров этот кусачий побег, что ему сделается? Я ж не какая‑то там живодерка, – судя по тону, Решка слегка обиделась.
– В свете последний событий я теперь и не знаю, чего от тебя ждать, – постаралась я быть честной. – Кстати, познакомишь с друзьями?
– Ай, точно, глупая я, где же мои манеры?
Продолжая излучать убойную дозу позитива, аки радиоактивный булыжник, Решка звонко хлопнула себя по лбу и показала на стоящего рядом мужчину.
– Позволь представить моего дорогого друга и наставника – Грязные Руки Морти, главарь банды Немытые Подковы.
Этот самый «друг и наставник», в чем я отчего‑то очень‑очень сомневалась, приветливо поднял верхнюю губу, оскалив зубы.
Он был среднего роста, подтянут, плечист, а еще щеголял в красном жилете с золотой строчкой. И вот обычно я не сужу о человеке по внешности, но обладатель такого бледного орлиного профиля просто по умолчанию обязан питать любовь к иглам под ногтями, красным комнатам боли, кнутам и связанным девушкам в подвалах.
И кстати, почему Грязные Руки? Я бы переиначила мерзавца в Красный Жилет Морти. Вон с каким восторгом он то и дело касается шелка.
– Немытые Подковы? – крикнул зависший под потолком Эдвард. – Это те, что на восьмой улице тусят?
– Не, дружище, ты что‑то путаешь, – забасил Рычай. – На восьмой улице нынче околачиваются Стальные крысы.
– А что стало с Грязными? – удивилась я, запрокидывая голову.
– Королевская стража загребла, – тоном специалиста проинформировал доракхай.
– Ой, как жалко, – вздохнула я, неуверенно садясь и опираясь на руку. – У нас с Грязными была дружеская стрелка на конец месяца забита.
– Забейтесь с Бешеными марципанами, – предложил Рычай.
– Лучше с Кровавыми девами, – внес предложение Эдвард и завистливо вздохнул. – У них прически стильные…
– ЗАТКНИТЕСЬ!!! – сердитым медведем взревел Морти и выпятил грудь. – Я не принадлежу ни к одной из банд Старограда. Я – король черного рынка Атланта!
В курган на секунду вернулась многолетняя тишина, а потом Рычай тихонько хрюкнул, спохватился и закусил губу. Эдвард затрясся, пытаясь подавить рвущееся наружу веселье, но тщедушное тело не выдержало мощного напора.
– Хи! – прыснул эльф.
– Ха! – вырвалось у Рычая.
– Хи‑хи! – набирала обороты истерика.
– А‑ха‑ха‑ха!
Эльф мелодично хохотал, Рычай ржал аки хор коней‑тяжеловозов, исполняющих а капелла «Ой, ты поле, полюшко поле», я снисходительно улыбалась. Эхо жадно ловило незнакомые доселе звуки веселья и преобразовывало в токкату на тему «хорош заливать, король».
Грязные Руки Морти, главарь банды Немытые Подковы, в чьей карьере впервые настал столь унизительный момент, побагровел и рявкнул:
– ТИХО!!!
Какие нервные нынче в Атланте короли…
Парни почтительно притихли, лишь изредка позволяя одиночному «гы!» прорваться сквозь маску спокойствия, я же посмотрела на соседку. Подумать только, какую позитивную змеюку пригрела.
– Стесняюсь спросить, Решка, но как так вышло, что девочка из благополучной семьи связалась с беспринципным ублюдком в короне?
Отвращение и разочарование во мне боролись за эмоциональное господство над телом. И я надеялась, что рассказ хоть немного прояснит мою позицию по данному вопросу. Знала это и Решка.
– Как это случилось? – переспросила она все с той позитивной легкомысленностью, что и всегда. – Ну, начнем с того, что я никогда не врала, называя свою мечтательную матушку авантюристкой. Понимаешь, Кейт, в Атланте никто не запрещает тебе вести двойную жизнь. Хочешь – пашешь на злого дядю, хочешь – пьешь и гуляешь. Полная свобода!
– Страшно представить, – буркнула я, незаметно разминая пальцы.
Эх, мне бы хоть одну искорку. Ну не могли же они меня досуха высосать. Будь так, я бы уже давно валялась в отключке в позе «кабачок на грядке». Нет, что‑то точно да осталось.
– Однажды моя дорогая матушка потеряла нечто очень ценное, – тем временем делилась личной историей Решка. – То, что вообще не должна была брать. Вот так и вышло, что в одночасье наша семья потеряла все, что имела. Хорошо, что Морти взял меня под свою защиту!
Взял под свою защиту? Вот этот вот?
Боги войны, ну что за наивное дите.
Зная о репутации банд Атланта, я скорее поверю в четко спланированную комбинацию с разорением доверчивой домохозяйки, чем в благородство Морти Грязные Руки.
– Морти помог мне развить свой талант видящей, а после добился встречи с Кельвином Праймусом, королевским некромантом и Палачом, – Решку передернуло. – Жуткий тип, скажу я тебе.
Да, на меня он тоже произвел неизгладимое впечатление. Особенно в первую встречу, в кабинете с той девушкой.
Память обменялась с либидо воспоминаниями. Завистливо вздохнули. На вздох примчалась заинтересованная жажда экстрима. И началось…