«Товарищи» слушали, идейно вдохновлялись, но сами с предложениями выступать не спешили. Ибо инициатива, она, как известно, наказуема.
Люпин, как самый сознательный, повелся было на пафосные речи директора, но его вовремя ухватил за шкирку недавно оправданный Блэк.
— Не дергайся, Лунатик, не дергайся…
— Так миссия же!
— Сиди, говорю. Пусть сначала Светлейший сформулирует что-нибудь конкретное…
Но Светлейший с конкретикой не торопился, все больше вещая про Великое Общее благо и непобедимую силу любви.
Аластор Грюм, слушая его витиеватую, но удивительно бесполезную речь, тихо матерился себе под нос.
Нет, ну серьезно! Стелет старик, конечно, красиво, только какая, нахрен, сила любви, когда у Волдеморта армия и энное количество крестражей в загашнике? Тут нужно что-то более весомое, чем «пылающие сердца, подобно фонарям освещающие путь во мгле»…
Сидящий в темном углу Северус Снейп про фонари не слушал.
Он мучительно пытался понять, что он вообще здесь делает, и когда в его жизни что-то пошло не так. По всему выходило, что во всем виновата Лили. Но ее уже давно нет, как и ее исчезнувшего пять лет назад ребенка, а значит, и причин сидеть тут и слушать всю эту ахинею про Благо вроде как тоже нет.
Инерция — все же страшная штука.
Переметнуться, что ли, на темную сторону, пока не поздно? У Малфоев хоть кормят нормально…
А Дамблдор, в своих вдохновляющих речах заходящий уже на третий круг и чувствующий, что красноречие его иссякает, быстренько агитацию свернул и уставился на зевающих соратников.
Соратники, сообразив, что фоновый бубнеж закончился, зевать резко перестали и вообще сделали умный вид, но гениальными идеями по спасению мира делиться почему-то все еще не жаждали.
Дамблдор, расчитывавший на несколько другой эффект, вздохнул.
А что с них взять-то, в конце концов? Как ни крути, а феникс — хоть и птица магическая, и символ света, и так далее — по сути своей мало чем от обычной курицы (прости, Фоукс!) отличается, а ведь как корабль назовешь…
Ну, короче, сам дурак.
Эх, не упустил бы он тогда Избранного, сейчас все было бы куда как проще! А теперь придется самому, все самому…
Хотя…
***
В это же время, в Малфой-мэноре, Темные силы в составе скоропостижно воскресшего Волдеморта и некоторого количества потомственных аристократов разной степени вменяемости тоже без дела не сидели.
У них в самом разгаре был добровольно-принудительный мозговой штурм на тему: а что дальше делать-то, собственно?
Правда, штурмовал в основном Волдеморт, остальные все больше делали вид. Потому как у некоторых (вроде Сивого, МакНейра и Петтигрю) штурмовать было особо нечем, другим (вроде Малфоев, Ноттов и Гринграссов) особо незачем, а остальные (вроде Лестренджей в количестве трех штук) вообще не понимали, чего тут штурмовать, когда есть такое универсальное изобретение, как Авада.
Но у Темного Лорда на этот счет было другое мнение.
Потому что Авада — это, конечно, прекрасно, но только чтобы стать полноправным правителем магической Британии, надо бы иметь, кем править. Стало быть, массовая бойня отменяется, остается сплошная скучная политика.
С другой стороны, просто сесть в кресло министра и объявить себя самодержцем Волдеморт тоже не мог — ибо Дамблдор.
Старик со своим ощипанным Орденом одним своим существованием капитально осложнял ему жизнь, и поэтому первым делом от Светоча и его шайки-лейки нужно было избавиться.
Но как?
Вот тут Волдеморт неизменно впадал в ступор, потому что хорошо помнил, чем закончилось его последнее противостояние с фениксовцами и понимал, что переть напролом — себе дороже.
А значит, надо действовать хитро. И, желательно, чужими руками…
— О! — измученное тяжким интеллектуальным трудом чело Волдеморта неожиданно просветлело.
Все остальные, успевшие забыть, зачем они, собственно, собрались, так перепугались радостного оскала начальства, что аж позеленели, а особенно впечатлительные даже хлопнулись в обморок.
Волдеморт, окинув критическим взглядом сторонников своих, вздохнул.
Хлипкий нынче Пожиратель пошел… прям стыдно, честное слово!
***
— Воу! — невольно вырвалось у Поттера в первую секунду при виде лица ректора. Если, конечно, то, что скрывалось под капюшоном вообще можно было назвать лицом. Но почти сразу на смену первому шоку пришел исследовательский азарт. — А что это с вами?
Забыв обо всем, в том числе и о правилах приличия, он вскочил со стула и навис над столом, разглядывая во всех деталях открывшуюся перед ним картину. А посмотреть было на что. И сразу становились ясны причины, по которым ректор предпочитал не появляться на публике без капюшона.
У него фактически не было половины лица.
То есть был почти нормальный подбородок, рот, левая щека и глаз, а с правой стороны все это по диагональной линии переходило в голый череп с мерцающим в провале глазницы черным огоньком. А в том месте, где живая плоть переходила в неживую, через всю голову тянулась тонкая металлическая полоса, густо покрытая мелкими руническими символами.
— У-у, — Поттер наморщил нос. — Что это — проклятие? Необратимое, да? А зачем эта полоска?.. Погодите! — он вдруг осекся и плюхнулся обратно на стул. — Вы сказали, что мы родственники?
Ректор криво усмехнулся и снова накинул на голову капюшон.
— Любопытная расстановка приоритетов. Пожалуй, отвечу по порядку. Да, это проклятие, и да, оно необратимо. А полоса, о которой ты спрашивал, сдерживает дальнейшее его распространение. Что же касается наших родственных связей, то они действительно есть, хоть и весьма призрачны. Я, как и ты, являюсь потомком знаменитых братьев Певерелл. Только твой род ведет свое начало от Игнотуса, а мой от Кадма.
Гарри на мгновение подвис.
— От Кадма… О, я знаю, вы из Гонтов, да?
— Вижу, ты интересовался своей родословной…
— Шутите? — Поттер фыркнул. — Я еще на первом курсе раскопал все, что можно было раскопать.
— Как и я в свое время, — хмыкнул ректор.
На мгновение в кабинете повисла тишина, а затем Поттер вдруг слегка прищурился.
— Но вы же меня не о предках поболтать позвали, правда?
— Правда, — легко согласился ректор, откидываясь на спинку кресла. — Я позвал тебя, чтобы предложить тебе одно не совсем стандартное задание…
***
— Некроманты?!
Вот уж чего-чего, а такого поворота событий последователи Светлейшего точно не ожидали.
— У вас есть другие предложения? — Дамблдор был спокоен, как чучело удава.
А чего ему дергаться-то, с другой стороны? Он ждал от орденцев инициативы, не проявили — сами виноваты!
Орденцы, в свою очередь, мучились неразрешимой дилеммой.
Вроде и нехорошо как-то ради победы над темным магом просить помощи у еще более темных магов, но больно уж привлекательной была возможность спихнуть всю грязную работу на кого-нибудь другого!
Да и вообще — Дамблдор сам предложил, а кто они такие, чтобы с Мудрейшим спорить?
— А они согласятся? — наконец сформулировал относительно нейтральную позицию Блэк.
Он бы вот на месте этих самых некромантов послал бы Светоча куда подальше.
Но Дамблдор был настроен оптимистично.
— Договориться можно с кем угодно, мальчик мой! Здесь главное — найти правильную мотивацию!
***
А вот в рядах противоположной стороны смелая идея начальства никаких дискуссий не вызвала.
Что ни говори, а совесть у Пожирателей отличалась особенной гибкостью, а когда нужно и вовсе впадала в кому, поэтому предложение свалить проблему на чужие плечи была воспринята на ура.
Один Люциус Малфой всеобщей радости не разделял, мысленно подсчитывая убытки. Потому что идея-то Лорда, а вот оплачивать работу неизвестных некромантов придется ему.