— Женщины могут сражаться, — пробормотал Рильке, держа снайперскую винтовку под мышкой, длинным дулом вниз. — Моя сестра Лорил прекрасно справлялась, когда приходилось вышвыривать шпану из папиного кабака. Фес, ох и могла же она наподдать!
— Я не о том, — прорычал Ларкин, у которого с острого носа капала дождевая вода. — Неправильно посылать женщин на такое, во всех этих военных шмотках, размахивать лазганами. Ну, в смысле — они же просто девочки. Здесь будет жарко. Не место для женщин.
— Тихо вы! — прошипел Дреммонд, волоча свой огнемет и его тяжелые заполненные цистерны. — Они тебя услышат, Ларкс!
— Ты слышал, что сказал этот огромный сукин сын. Они все глухие! Я могу высказать свое мнение, никого не оскорбляя. Они меня не слышат!
— Но мы читаем по губам, танитец, — сказала Банда, обогнав старшего снайпера и ухмыльнувшись. Некоторые из ополченцев рассмеялись.
— Я… я ничего такого не имел в виду, — начал Ларкин, тщательно артикулируя, чтобы она точно могла прочитать по губам. Банда с улыбкой смотрела на него.
— К тому же я не глухая. Как и Мьюрил. Как и зойканцы. Так почему бы тебе не оказать нам всем услугу и не заткнуться?
Они двинулись дальше, восемьдесят бойцов, хлюпающих по влажным, заваленным обломками дорогам.
— Что я говорил, — шепнул Дреммонд Ларкину.
— Заткнись, — ответил Ларкин.
Мак-Веннер шел впереди в составе разведывательного отряда Маколла. В его поле зрения были разведчик Бонин и проводники из ополченцев: девочка по имени Несса и сержант Вервунского Главного Халлер, заместитель Коли в его импровизированном отряде. Халлер был одним из выживших солдат Вервунского Главного, которые прибились к ополченцам, хотя в своей грязной залатанной форме и шерстяной шапке вместо шипастого шлема он уже не был похож на кадрового военного. Кажется, его вполне устраивало руководство шахтера, не меньше, чем военного офицера. Мак-Веннер знал, что ополченцы прошли через самое пекло этой войны, и не мог не оценить их верности.
Несса вела их чередой выгоревших заводов, быстрыми перебежками, двигаясь тихо и подавая отчетливые выразительные жесты, которые они легко считывали. Они пересекли магистраль, рокрит которой был изъеден воронками от снарядов, и миновали остатки двух зойканских танков и бронетранспортер, перевернутый вверх тормашками.
По той стороне магистрали они пересекли текстильные заводы, которые через дырявые крыши заливал дождь, орошая ряды безмолвных покореженных станков. Свободные концы недоделанного сукна колыхались на ветру. Мак-Веннер замер в дверях и осмотрелся. С праздным восхищением он смотрел, как падают капли дождевой воды с туго натянутых нитей одного из станков, сверкая, словно бриллианты и скапливаясь, прежде чем упасть с латунной катушки на текстильную раму внизу.
Мак-Веннер вдруг понял, что потерял девушку из виду. За спиной возник Халлер.
— Не спускай с нее глаз, — прошипел Халлер, параллельно жестикулируя. Он прекрасно знал, что Мак-Веннер слышал, но жестикуляция стала автоматической.
Бонин присоединился к ним, и они поспешили вдоль завода, пока не нашли Нессу в открытом погрузочном амбаре в дальнем цеху, где она сидела на корточках за перевернутым подъемником. Снаружи, в ярком резком свете двора, пятерка зойканских огнеметных танков грохотала, направляясь на север. Пехотинцы почувствовали резкий запах прометия, исходящий от больших цистерн.
Когда танки проехали, Несса подала очередную немую команду, и солдаты поторопились за ней, пересекли открытый двор и вышли к обтянутому колючей проволокой забору гильдийского завода транспортировщиков груза. Ржавеющие перекрытия и подъемники гудели на ветру. Дождевая вода скопилась в широкие мелкие озера на рокритовом полу. Они миновали ряды пластиковых грузовых ящиков и маркировочные машины. Возле погрузочного кабинета была маленькая имперская капелла для рабочих — сейчас оскверненная зойканцами. Они выбили окна и вымазали экскрементами стены. С десяток рабочих пытали на крыльце и потом казнили на виселицах, собранных из шпал. Сейчас от тел остались жуткие обтянутые тканями скелеты. Они висели здесь уже три недели, постоянный дождь и птицы-падальщики приложили все усилия к тому, чтобы отделить плоть.