Иными словами, о человеке можно было говорить только в будущем времени и всегда в сочетании с объектом, отныне двойником человека или даже его саркофагом. Негр - это префигурация этого будущего, поскольку его история отсылает к идее квазибесконечного потенциала трансформации и пластичности. Заимствуя из литературы фэнтези, научной фантастики, технологии, музыки и исполнительского искусства, афрофутуризм пытается переписать этот негритянский опыт мира в терминах более или менее непрерывных метаморфоз, многочисленных инверсий, пластичности, включая ана-томическую, и телесности, если требуется машинной.
Сама по себе Земля не могла бы стать единственным местом обитания этой грядущей формы живого, чьей префигурацией является негр. Земля в ее исторической конфигурации стала бы, по сути, огромной тюрьмой для этого человека-металла, человека-серебра, человека-дерева и человека-жидкости, этого тела выделения, предназначенного для бесконечного преображения. Метафорическим и пластичным сосудом, его обиталищем может быть только вся широкая Вселенная. Земное состояние, таким образом, сменяется космическим, стадией примирения между человеком, животным, растительным, органическим, минеральным и всеми остальными силами живого, будь то солнечные, ночные или астральные.
Афрофутуристическое отречение от идеи "человека", проистекающей из современности, может показаться удивительным. Не является ли это отречение, в конечном счете, повторением традиций мышления, которые процветали за счет вопиющего отрицания негритянской человечности? Это означало бы забыть, что с момента появления современности в нас жила мечта стать хозяевами и обладателями самих себя и природы. Чтобы достичь этого, нам необходимо было познать себя, природу и мир. Идея, которую мы унаследовали от конца XVII века, заключалась в том, что для подлинного познания себя, природы и мира необходима интеграция всех областей знания.
Край и развитие науки о порядке, согласно которой расчет и измерение позволят перевести природные и социальные процессы в арифметические формулы.
Используя алгебру для моделирования природы и жизни, постепенно навязывалась модальность познания, суть которой заключалась в выравнивании мира, то есть в гомогенизации всего живого, превращении его объектов во взаимозаменяемые и поддающиеся манипулированию по желанию. Таким образом, значительная часть современного знания будет управляться этим многовековым движением выравнивания.
Это движение, которое в той или иной степени и с неисчислимыми последствиями сопровождало другой исторический процесс, характерный для современности, а именно конституирование миров-пространств под эгидой капи- тализма. С XV века эта новая планетарная авантюра, подталкиваемая меркантилистской рабовладельческой системой, имела своим привилегированным двигателем Западное полушарие. На основе трехсторонней торговли этой системы был реструктурирован весь атлантический мир, великие колониальные империи Америки увидели свет или были консолидированы, и началась новая эра человеческой истории.
Этот новый исторический цикл ознаменовался двумя знаковыми фигурами: во-первых, теневой фигурой негра-раба (в меркантилистский период, который мы называем "первым капитализмом"); во-вторых, солнечной и светящейся красным фигурой рабочего и, соответственно, пролетариата (в индустриальную фазу, возникшую между 1750 и 1820 годами). Мы только начинаем понимать экологический метаболизм (материя, энергия), вовлеченный в эти "охоты на людей", без которого атлантическая работорговля была бы невозвожна.
Точнее, рабы были продуктом динамики хищничества в экономике, в которой создание прибыли на одном берегу Атлантики тесно зависело от системы, сочетающей набеги, захватнические войны и различные формы "охоты на людей" на другом берегу. Во времена торговли негритянскими рабами капитализм функционировал за счет захвата и потребления того, что можно назвать биостоком, одновременно человеческим и растительным.
Экологические нарушения, вызванные этим масштабным истощением человеческих ресурсов и процессом насилия, еще предстоит систематически изучать. Но плантации Нового Света вряд ли могли работать без массового использования "скорых солнц", то есть африканских рабов. Даже после промышленной революции эти настоящие человеческие окаменелости продолжали служить в качестве угля для производства энергии и обеспечивал необходимый динамизм для экологического преобразования системы Земли. Для совершения таких многообразных грабежей требовалось мобилизовать и расходовать огромный капитал. В обмен на это рабовладелец мог получать от рабов рабочую силу по относительно низкой цене, поскольку эта работа была неоплачиваемой. Кроме того, время от времени он мог продавать рабов третьим лицам. Отчуждаемый и передаваемый характер раба делал его частным товаром, открытым для денежной оценки или рыночного обмена.