На этом моменте следует остановиться подробней, иначе читатели могут задаться вопросом, почему Аджан Чаа скептически относился к теоретическим основам учения, ведь в тхераваде принято опираться на слова Будды. Здесь следует сказать, что основное внимание тайская лесная монашеская традиция уделяет образу жизни и личному опыту, а не теоретическому пониманию того, что описывается в книгах (особенно в комментариях). Кому-то, возможно, подобная позиция может показаться самонадеянной или заносчивой, обусловленной завистью малообразованных людей к тем, кто отличается своей учёностью, но такое впечатление сохраняется лишь до того момента, когда приходит понимание, что интерпретация учения теоретиками ведёт буддизм прямиком к краю пропасти. Если говорить коротко, подобный подход создаёт потенциал для «перезагрузки» духовной сферы жизни. И именно на этой плодородной почве стало возможно возрождение лесной монашеской традиции.
Тайская лесная традиция не существовала бы сейчас в том виде, как мы её знаем, если бы на неё не оказал влияние такой великий мастер, как Аджан Ман Бхуридатта. Он родился в 1870-х годах в тайской провинции Убон, граничащей с Лаосом и Камбоджей и являвшейся в то время (да и в настоящее время эта ситуация не изменилась) одной из самых бедных провинций страны. Однако тяжёлые условия жизни и неунывающий нрав жителей этой местности привели к тому, что духовность здесь достигла такого глубокого развития, какое редко можно было встретить в каком-то другом месте.
Аджан Ман был юношей, обладавшим живостью ума. Он добился совершенства в местном искусстве мор лам (народные песни-импровизации), а также очень интересовался различными духовными практиками. Вскоре после того, как он принял монашество и стал бхиккху, он пришёл к досточтимому Аджану Сао, одному из немногих на тот момент монахов лесной традиции, и попросил обучать его медитации. Уже тогда Аджан Ман пришёл к выводу, что строгое соблюдение монашеской дисциплины является важнейшим аспектом духовного развития. Он стал учеником Аджана Сао и с большим энтузиазмом приступил к практике. И хотя сейчас оба эти аспекта (медитация и монашеская дисциплина) могут показаться нам вполне обычными составляющими духовного развития, в то время монахи относились к своим обетам довольно халатно, а медитация считалась чем-то подозрительным – испытать техники медитации решались лишь наивные приверженцы мистицизма, и считалось, что подобные занятия могут привести к безумию или одержимости злыми духами.
Позже Аджан Ман объяснил и успешно продемонстрировал пользу медитации множеству людей и стал для монашеской общины примером высокого стандарта поведения. И даже несмотря на то, что проживал он в основном в отдалённых провинциях, ему удалось стать самым уважаемым духовным учителем в своей стране. Почти все наиболее реализованные тайские мастера XX века либо были его прямыми учениками, либо стали таковыми благодаря его влиянию на их духовное развитие. Аджан Чаа был одним из таких мастеров.
Аджан Чаа родился в большой дружной семье в одной из деревень провинции Убон, которая находится на северо-западе Таиланда. В довольно раннем возрасте – ему тогда было девять лет – Аджан Чаа решил покинуть семью и присоединился к общине местного монастыря. Он стал послушником, и, поскольку со временем его стремление вести духовный образ жизни ничуть не ослабло, в возрасте двадцати лет он принял полные монашеские обеты. Будучи молодым бхиккху, он изучал основы Дхаммы, монашеской дисциплины и разнообразные тексты учения. Позже, разочаровавшись в низких стандартах монашеской дисциплины, которыми отличался монастырь в его родной деревне, в поисках наставника по медитации он оставил это относительно комфортное место и стал вести образ жизни скитальца – тудонг бхиккху. Он разыскал нескольких мастеров медитации, проживавших в той же местности, и некоторое время практиковал под их руководством. Несколько лет он провёл, придерживаясь образа жизни странствующего бхиккху, находя ночлег в лесах, пещерах и на кладбищах. Именно в этот период своей жизни он встретил Аджана Мана и стал следовать его учению. Они провели вместе не так уж много времени, но этот период оказал на него буквально «просветляющее» воздействие.
Здесь я хотел бы привести отрывок из готовящейся к изданию биографии Аджана Чаа, в котором содержится описание этого важного момента в его жизни. Эту биографию луанга по Чаа под названием «Уппаламани» (эпитет, который представляет собой игру слов и означает «Драгоценность провинции Убон» и «Драгоценность, пребывающая в цветке лотоса») составил Пхра Онг Неунг.