Я всегда корил себя за то, что был таким глупцом, попусту теряя время в университете в 1969 году, ничего не делая, в то время как Шрила Прабхупада находился внизу, в моем общежитии. Я прошел прямиком через ту комнату. И я даже не знал об этом. Не видел его. Не видел преданных. Не видел ровным счетом ничего. Просто прошел мимо, вот и все. Не увидел его. Вообще никого не увидел. И не слышал об этом никогда. Лишь четыре года спустя, человек с которым я жил тогда, спросил: «Помнишь того Свами, который был в нашем общежитии в тот день?» Я спросил в свою очередь: «Какой Свами?» Позднее я рассказал об этом Шриле Прабхупаде. Он только посмеялся. Тогда я спросил: «Почему же я не увидел вас в тот момент? Я всегда хотел быть частью этого. С первых дней». Он лишь покачал головой: «Ты не был готов». Я уткнулся лицом в пол.
Затем, я помню, когда Шрила Прабхупада покидал мир, я хотел быть рядом с ним. Но тогда было столько всего -громкие судебные разбирательства. И еще Прабхупада радовался, если я привозил ему переводы новых книг, поэтому я хотел напечатать побольше книг. Я носился, как угорелый, по типографиям. Я как раз получил очередную серию книг, готовый привезти их Шриле Прабхупаде, и в это время он ушел. Я не был частью игр Прабхупады, и я не чувствую, чтобы я когда-либо по-настоящему лично общался с ним. И когда мы отмечаем день его ухода, я не чувствую себя частью этого. Все же я пытался разобраться, почему.
И мне удалось сделать это сегодня в первый раз, просто слушая других. Это весьма поучительно.
В январе 1976 года Прабхупада отослал меня. Он отослал меня и дал наставление, которое должно было помочь мне всегда помнить о нем. Он постоянно отчитывал меня по одному и тому же поводу - почему я всегда настаиваю на том, чтобы быть с ним в личном общении, и почему я не понимаю его наставлений. «Почему ты все время так стремишься к так называемому личному общению? Неужели ты не понимаешь, что ваий важнее, чем валу? Неужели ты не понимаешь, что я хочу, чтобы ты что-нибудь делал?»
После этого я опять пытался снова вернуться к Шриле Прабхупаде, даже после того, как он дал мне поручение уехать и выполнять определенное служение. Теперь я понимаю. Он отослал меня тогда в последний раз. Мне не суждено было больше иметь то личное общение, которое я ранее имел. Я был просто отослан. Незначительный слуга.
Как-то раз я попытался даже силой вернуть себя в личное общение с Прабхупадой. Через три дня после того,
как я приступил к секретарским обязанностям (это было в августе 1976 года в Нью-Маяпуре во Франции), Прабхупада попросил меня написать письмо, и я написал каждое второе слово с ошибками. Я очень слаб в орфографии. Поэтому Прабхупада захотел немедленно избавиться от меня, уже через три дня, потому что я, зная свою неграмотность, даже не удосужился воспользоваться словарем. По правде говоря, мне нужно было просто попросить какого-нибудь преданного отредактировать письмо.
Но Прабхупаде пришлось исправлять все письмо, поскольку оно было написано безнадежно неграмотно. Я сказал Шриле Прабхупаде: «Но ведь другие ваши секретари тоже пишут с ошибками! Я видел! Почему вы обвиняете меня в неспособности писать правильно и тут же вышвыриваете?» И тогда он стал отчитывать меня с особой твердостью за все мои промахи. Я все больше и больше расстраивался и упрямился все сильнее: «Нет, я не поеду. Отказываюсь ехать». Это превратилось в настоящую битву. «Уезжай». «Нет, Не поеду». Дальше - больше, удар за ударом, удар за ударом. В конце концов, в последней стадии сражения, здесь во Вриндаване, я пришел и сказал: «Все, я складываю с себя полномочия! Больше не могу». А он в ответ: «Ты не можешь сложить полномочия. Я тебя пристрелю!» И напоследок: «Вон. Отправляйся. Занимайся служением».
Я говорю: «Я не хочу возвращаться. Там столько проблем, откуда я приехал».
Он отвечает: «Мне мало дела, чем ты будешь заниматься, когда вернешься. Можешь просто сидеть в своей комнате и повторять Харе Кришна, но оставайся там».
Я продолжал: «Но как мне одному путешествовать в горах? Нет никакого общения, придающего силы. Никто ведь не поедет со мной. Слишком опасно».
А он отвечает: «Что ж, отправляйся тогда один. И тебе следует поосторожнее быть в отношении так называемого «придающего силы» общения», - снова и снова вопреки всему, мною сказанному.
Я говорю: «Шрила Прабхупада, там же нечего есть!»
А он: «Тогда ешь мясо, если придется».
Я спрашиваю: «Но что же будет с моим сознанием?»
А он отвечает: «Плевать на сознание. Ты должен проповедовать».
Он просто поражал меня. Несгибаемый. Он хотел, чтобы это было сделано. И всё. «Выпускай мои книги. Распространяй мои книги. Проповедуй. Это всё. Не возвращайся сюда ползать по полу, желая сидеть передо мной и перебирать пальчиками по клавишам». Поэтому я печатал его книги, поскольку в моих ушах звучали его последние слова, и я был полностью счастлив.
Он хочет этого. Он очень настаивает. И поскольку я, вероятнее всего, совсем бы потерял голову из-за сентиментальности, я думаю, что не смог бы вынести уход Прабхупады. Даже вплоть до сегодняшнего дня я не в силах смотреть фотографии ухода Прабхупады. Я не в силах слушать описания ухода Прабхупады. По этой причине я не смотрю фильм Ядубары, и ему это не нравится, но у меня просто нет сил. Я знаю. Я чересчур сентиментальный. Но я не могу это вынести. Прабхупада прекрасно знал меня, он обращался со мной совершенно уникальным образом, чтобы покончить с моей сентиментальностью и помочь мне привязаться к его наставлениям. Прабхупада безупречно обращался с каждым из нас. С каждым преданным. Так уникально. Никто не может похвастать тем, что имеет полный портрет Шрилы Прабхупады. Невозможно познать даже малейшую его черту, поскольку то, как Прабхупада в разных ситуациях обращался с нами, было настолько уникальным и удивительным, что его можно сравнить только с Кришной. Невозможно всецело познать Кришну. Слава Его беспредельна. В том, как Прабхупада действовал, можно видеть, как он проявляет все больше и больше своих энергий, свою шакти, вдохновляя преданных по всему миру делать непостижимые вещи. Просто непостижимые вещи.
Я никогда не забуду, что Сатсварупа Махарадж написал однажды в своей статье в Бэк ту Годхэд о харизме. Капитан нью-йоркской полиции сказал: «Вы знаете, почему эта Ратха-ятра в Нью-Йорке настолько успешна? Потому что Свамиджи хотел, чтобы так было. Потому что он хотел этого». Могущество Прабхупады было очевидно каждому - то, как он заставляет нас продвигать это движение вперед и вперед.
Мало-помалу, с течением лет я стал понимать, что вани - это и есть Шрила Прабхупада. И я стал как-то более удовлетворен, хотя с уверенностью могу сказать, что имей такую возможность, то снова бы бросился к его стопам с мольбой: «Возьмите меня к себе». Но как бы сильно ни было наше чувство разлуки, мы несем определенную ответственность в ИСККОН. При любых обстоятельствах просто двигаться дальше - продолжая печатать, распространять, строить и работать вместе. Только так мы сможем массировать трансцендентное тело Шрилы Прабхупады - все вместе. Каждый из нас выбирает какую-то часть тела и массирует ее так, чтобы Прабхупаде было хорошо и удобно. Кто-то делает это одним образом, кто-то другим, но пока это приятно Шриле Прабхупаде, это должно быть нашим единственным наслаждением.
(Харикеша Свами, лекция)
3-19 Реализации
Я бы хотел разобрать важную шлоку из Первой песни «Шримад-Бхагаватам», которую я тщательно проанализировал и в которой обнаружил скрытый смысл. Это текст одиннадцатый из пятой главы:
тад-ваг-висарго джанатагха-виплаво
йасмин прати-шлокам абаддхаватй апи
намаий анантасъя йашо нкитани йач
шринванти гайанти гринанти садхавах
Перевод: «Но сочинение, состоящее из описаний трансцендентного величия имени, славы, форм, игр безграничного Верховного Господа, резко отличается от них. Оно составлено из трансцендентных слов, назначение которых - совершить переворот в неправедной жизни сбившейся с пути цивилизации. Такие трансцендентные произведения, даже если они несовершенны по форме, слушают, поют и принимают чистые сердцем люди, которые безукоризненно честны».