— Кто ты?
— Ты знаешь, кто я, — невозмутимо сказал он.
— Вампир!? — спокойно сказала я.
— Да, — он изучал мою реакцию.
— Почему я до сих пор жива? — этот вопрос меня интересовал больше всего.
— Долгая история, — туманно произнёс он.
— Я никуда не спешу. Рассказывай, — потребовала я.
— Не здесь. Давай вернёмся в твой дом. Там ты получись все ответы на свои вопросы. Ведь вопросов у тебя много? — он усмехнулся, глядя на меня.
— Немало, — в тон ему ответила я.
Когда мы зашли во двор, Стефан заводил лошадей в конюшню, они опять сами вернулись домой. Макс подошёл к нему отдал то злосчастное седло, из-за которого я свалилась. Стефан сразу понял, что произошло, и сказал:
— Надо было разбудить меня.
— Всё обошлось. Ничего страшного не произошло. Макс успел словить меня, — успокоила я его.
Стефан, даже не посмотрев в сторону Макса, сказал:
— Я собираюсь сегодня в деревню, вернусь к вечеру.
— Хорошо, — сказала я.
В деревню Стефан ходил за молочными продуктами для Сета и Рета. Он, как и я, наверное, не терял надежды, что они вернуться.
Тем временем Стефан зашёл в конюшню.
— Макс, твоих рук дело? — я кивнула в сторону ушедшего Стефана.
— Да.
— Верни всё на свои места, — попросила я.
— Чуть позже, я обязательно это сделаю, — заверил меня Макс.
Я направилась в дом, он шёл рядом. В гостиной я села в кресло, он рядом на диване.
— Итак? — требовательно спросила я.
— Что ты о нас знаешь? — он вопросительно посмотрел на меня.
— Я ничего не знаю достоверно, но кое-что я читала в Интернете. Вы, якобы потомки Каина и его тринадцати внуков….
— Ясно, можешь дальше не продолжать. Кое-что, там, действительно, правда, но большая часть информации выдумки.
— И что же правда? Просветишь меня? — с иронией попросила я.
— Конечно, — спокойно произнес Макс. — Сейчас нас и в самом деле тринадцать кланов, и…
— Вы потомки внуков Каина? — перебила я его.
— Не совсем. В нашем мире, не раз были войны, и истинных вампиров осталось не так много.
— Истинных? А ты какой? — я пока ничего не понимала.
— Мы вампиры делимся на истинных, то есть рождённых вампирами, и адаптантов. Я адаптант, то есть адаптированный вампир, когда-то я был человеком, — терпеливо отвечал Макс.
— И сколько тебе лет? — заинтересованно спросила я.
— Я живу на этом свете уже триста восемьдесят один год.
— Круто, — это всё что я смогла из себя выдавить.
— Это спорный момент, насколько оно круто, — со вздохом сказал Макс.
— Вообще, я тебя понимаю, жить вечно, наверное, скучно, — согласилась я с ним.
— Мы не живём вечно, — возразил он.
— Как? — я удивилась. — Везде пишется, что вы бессмертны!
— Лана, ну посуди сама, ничего вечного в этом мире нет. Мы живём намного дольше чем вы, но мы не вечны, — невозмутимо сказал Макс.
— И сколько же вы живёте?
— А вот это сложный вопрос. Если хочешь в нём разобраться, внимательно слушай меня.
Я кивнула, и он начал:
— Ты ведь читала Библию, и обратила внимание, что Адам жил 930 лет, его сын Сиф — 912 лет, Енос — 905 лет, не буду перечислять всех допотопных патриархов, напомню тебе только про Мафусаила, который прожил 969 лет, и Ноя, прожившего 950 лет. Видишь, какие длительные сроки жизни? После потопа всё меняется. Сын Ноя, Сим прожил уже около 600 лет, его сын Арфаксад — 438 лет. Следующий потомок Сима, Рагав прожил 239 лет. А Авраам, потомок Рагава прожил 175 лет, его внук Иаков — 147 лет. Видишь тенденцию? Чем дальше, от Адама с Евой, тем короче сроки жизни. Тоже самое и у нас, только срок жизни более длинный. Первые истинные вампиры жили около трёх тысяч лет, их потомки уже около двух тысяч лет, Сейчас самому старому истинному вампиру 1758 лет, если он конечно ещё жив. — Я вопросительно на него посмотрела, и он продолжил. — Понимаешь, такая долгая жизнь иногда приводит к безумию. А некоторые становятся отшельниками. Мы давно его уже не видели. Может он и мёртв уже. — Я понимающе кивнула. — Так вот. Это, истинные вампиры, а адаптанты живут ещё меньше. Самый старый из адаптированных вампиров прожил 947 лет, а потом умер от старости. Сейчас эти сроки ещё меньше. И с каждым поколением мы теряем лет 50–80. Скорее всего, я проживу лет 800–850. А, Николас и Анна, которые тоже были людьми, и вампирами их сделал я, проживут ещё меньше, они стареют чуть быстрее меня. — Он задумался. — Понимаешь, это как делать копию с копии, с этой копию следующую и так далее. Чем дальше, тем хуже качество, — он усмехнулся.
— Вы что вырождаетесь? — удивлённо спросила я.
— Нет, мы не вырождаемся, просто в каждом следующем поколении, срок жизни сокращается, и у нас слабеют сверхспособности. Сила, скорость, красота, слух, зрение, нюх — здесь изменений нет. А вот умение читать мысли, внушение, и тому подобное, встречаются всё реже. Со временем развить их можно, но на это уходят десятки лет или сотни, а врождённых способностей практически уже нет.
— А у тебя есть такие способности?
— Есть, дар внушения. Я могу заставить человека делать, что угодно, могу заставить забыть что-то или наоборот помнить, то чего не было, — он замолчал и стал смотреть на меня. — Не хочешь задать мне вопрос?
— Хочу, — я вздохнула. — Но я уже догадываюсь, что ты ответишь, — он ждал. — Ты применял ко мне дар внушения?
— Да, два раза. Третий и четвёртые раз уже ничего не вышло.
Я с удивлением посмотрела на него:
— Четвёртый? — Я ничего не понимала. Первый раз в долине, второй в лесу, третий, скорее всего, был на пороге, но я смогла стряхнуть с себя оцепенение, четвёртого я не помню. Я посмотрела на него в ожидании ответа.
— В спальне вчера утром. Когда ты направилась за Стефаном, чтобы он отвез меня домой.
— Я ничего не заметила, — растерянно произнесла я.
— Вот это и странно для меня. Противостоять моим приказам могут только вампиры намного старше меня. А ты даже не вампир, а человек. Такого я ещё не встречал. Как ты это делаешь? — он заинтересованно изучал меня.
— Не знаю. Я вообще ничего не делаю. Мне просто не нравиться, когда мне приказывают. А в твоём голосе звучал приказ, и меня это возмутило.
Он задумался. Меня снедало любопытство, и через минуту я не выдержала и задала вопрос:
— У Анны и Николаса тоже есть способности? Сколько им лет?
— Анне двести шесть лет, а Николасу сто два года.
— Но Николас выглядит старше Анны? — удивленно заметила я.
— Он так выглядит, потому что его позже обратили, неужели не понятно? Анну пришлось обратить, когда ей было двадцать два года, а Николаса — когда ему было двадцать девять, — терпеливо объяснил он. — Если хочешь получить ответы на свои вопросы, не перебивай меня, — я кивнула. — Они оба только развивают свои способности. У Анны, что-то наподобие пирокинеза. Дотронувшись до человека или предмета, она может сжечь его, а Николас, что-то вроде ищейки-поисковика. Он может, дотронувшись до предмета, сказать, где сейчас находится сейчас человек или вампир, который его держал до этого. Но их способности ещё слишком малы. Им требуется физический контакт с объектом, надо к нему прикоснуться. Если они достаточно прилежно будут тренировать свои возможности, однажды им не понадобиться прикосновения к предмету, только сила мысли.
— А ты долго тренировался, пока не научился внушать без прикосновения к человеку?