Вот и я о том же.
Короче, насели мы на ушастенькую. Та и созналась. Я ругался. Но негромко. Из этого заведения за такое могли бы и попросить за излишне резкое выражение своих чувств… И я бы пошел. Да еще и извинился бы перед администрацией и гостями. Просто потому, что совсем-то уж козлом становиться не стоит, какие бы возможности не стояли за твоей спиной. И ствол в этом мире — не панацея. «Привратники» и без огнестрела нашли бы чем удивить. Так что одно дело слегка наказать наглого барыгу тем, что он остался в минимальной ПРИБЫЛИ, а не закрыл на нас половину месячного плана продаж — это одно. А мешать честным лю… Разумным — ну совсем нехорошо.
— Так, девочки, — серьезно произнес я в ожидании десерта. — Есть ли что-то, что вы хотите мне рассказать?
Все три мои спутницы задумались и помотали головами. Как мне показалось, не совсем уверенно.
— Таааааак, а есть ли что-то, что вы не хотите рассказывать, но мне стоит об этом знать?
Покивали. Неуверенно, все три. Отлично, продолжаем разговор.
Тогда вопрос такой:
— Считаете ли вы честным в данной ситуации скрывать от меня это нечто?
Суккуба вздохнула, кивнув. Понятно, то есть мне ее молчание повредить не должно, к нашей группе, возможно, не относится. Принимается. Каждый имеет право на свои секреты.
Дашка кивнула спокойно и уверенно. Ну что ж, на нет и суда нет. Надеюсь, молчание продиктовано теми же мотивами.
Вернее, верю. На фиг мне в них сомневаться. Нафига тогда оно все…
А вот эльфийка замялась… Глянула как-то не очень уверенно на Син. Мол, а ты как считаешь. Так кивнула, но как-то строго. Удивительно, но такого же жеста ушастенькая удостоилась и от Романовой.
Девушка вновь вздохнула:
— Это… Касается моего возраста, — неохотно протянула она. — Я была не совсем честна.
Задумался. Алисиэль НЕ МОГЛА быть не совсем честна. Во время объявления ее отцом нас мужем и женой, Кириманиэль в связующем обете упомянул дату ее рождения. В пересчете на привычное мне летоисчисление получалось шестьдесят три года.
— Подожди, Рома, — кажется, почувствовала мое настроение эльфйка с необычайно развитой эмпатией. — Это касается немного другого аспекта…
Ушастенькая примолкла, после чего обратилась… К блондинке с суккубой:
— Вы уверены, что все нужно… Именно сейчас так… Усложнять?
Обе девицы кивнули. Они-то, похоже, прекрасно понимали, о чем идет речь.
Алисиэль глубоко вздохнула, словно перед прыжком в ледяную воду.
— Речь скорее о ментальном… Возрасте, — заявила она. — Когда мы в первые встретились, ты воспринимался как угроза…
«Неудивительно, если вспомнить о том, какую байку я ей „прогнал“, чтобы не вытрепывалась!», — кажется уже даже я понимал, о чем пойдет речь. Вопрос в одном — сколько?
— … В общем, я поняла, что ребенка ты не обидишь, вот и…
— Сколько? — Помог ей настроиться на нужный лад я.
— Лет восемнадцать на ваше летоисчисление, — призналась она. — У нас не бывает такого гормонального бума, как у других рас, но это…
Я вздохнул, уже совершенно точно догадываясь, что именно сейчас услышу. Правда, не очень представлял, в какой формулировке.
— Расцвет сексуальности. — Объяснила мне ушастенькая в самых простых выражениях.
Киваю, подбирая слова, чтобы что-нибудь ответить.
— Сейчас помолчи! — Предложила Алисиэль, задорно улыбнувшись. — Повторяю, у нас этот процесс происходит несколько по-другому… Поэтому я не жду твоего прихода этой ночью. И, возможно, понадобятся годы… Да и мне надо… Хм, принять произошедшее. Не говоря уже о том, что просто немного… Страшно…
— И чему ты тогда так радуешься? — Поинтересовалась Дашка, с которой, судя по реакции, ЭТО ВСЕ УЖЕ ОБСУЖДАЛОСЬ.
— Роман… Принял! — Сообщила она, делая хороший такой глоток из своей кружки.
Остальные девицы, глянув на меня, как-то синхронно пожали плечами.
Я же… Рассмеялся.
— Знаете ли вы, что такое «детектор лжи», — спросил я, не дожидаясь, пока кто-нибудь поинтересуется причиной моей веселости, и тут же сам себе ответил. — Конечно! Я на нем женат!
Дальше смеялись уже все вместе.
Конец