– Да, прибыли! – Заверил я, усевшись а диване и вытянув ноги.
Что-то Даша совсем разошлась. Укатала меня по самое не балуйся. Уже после душа я имею ввиду. Когда заставила собраться и отправиться за покупками. При полной поддержке Алисиэль и Син. Процесс похода по магазинам был долог и мучителен. Если поначалу я еще пытался вникнуть в систему закупки "всего необходимого", то уже через двадцать минут махнул рукой, досадуя на свою недальновидность. Прогуляться мне, видите ли, захотелось. Пешком, блин. Я ж не ожидал, что процесс затаривания примет такой размах! А на такси отчего-то никто ехать не захотел. Прогуляться им, видите ли, захотелось.
На кухне что-то упало и с грохотом покатилось.
– Что там у тебя такое?! – Резко поинтересовался Олегыч, по определению на резкие непонятные звуки реагировавший с подозрением.
Я прислушался к негромкой ругани на четырех языках (русский, алорский общий, эльфийский и доминионов).
– Ты не поверишь! – Выдохнул я печально.
Собеседник явно напрягся. Пришлось успокоить:
– Да нормально все. Мои балуются. – Сообщил я ему, прислушавшись к урчанию в собственном животе.
Оставалось только поразиться, как три красавицы, от ловкости которых нередко зависят их собственные жизни, умудряются производить столько шума в сражении с утварью столовой, обыкновенной.
– Нового есть что? – Поинтересовался я, чтобы как-то отвлечься от гнетущего чувства голода.
Устроили мне, понимаешь, вариацию сериала "Не трогай! Это на новый год!". Все три как одна заявили: "Нечего кусочничать! Вот приготовим – тогда и поедим!".
С грустью глянув на зеленые листья за окном, я искренне понадеялся, что до первого дня января меня морить голодом не будут. А то всякого от красавиц ожидать можно всякого интересного.
С кухни донеслись глухие раскаты разгорающегося спора. Надежды на скорый обед становилось все меньше и меньше.
– Особый режим с твоих родственников сняли, – сообщил Олегыч. – За мамой понаблюдают до разрешения ситуации.
Да понимаю я, понимаю. За родственниками сотрудников... Присматривают. Но полноценную охрану держать постоянно невозможно. Хотя бы потому, что "личка" – это не про удобство и комфорт, а очень серьезные ограничения. Это касается даже достаточно серьезных политических деятелей. Что уж говорить обо мне.
С кухни раздался полный отчаяния вой. Казалось даже свет слегка померк за окном – столько в нем было боли и тоски.
– У тебя там... – Олегыч запнулся на миг. – Точно все в порядке?
Я прислушался, пытаясь уловить суть того страшного события, что заставило девочек так взвыть. Гадать долго не пришлось. А вот вздохнуть очень даже. С не меньшей грустью и сожалением.
– Забыли. – Коротко ответил я, мысленно выполняя известный жест "рука-лицо".
– Что именно? – Поинтересовался старик с легким смешком, который позволил себе, не услышав ярко выраженных боли и отчаяния в моем голосе.
Видимо, хорошо спрятал. Есть хотелось все сильнее.
– Лавровый лист. – Признал я, чуть "подвесив" собеседника.
– Хм, – наконец выдал он с любопытством. – Заинтриговал.
Пришлось объясняться. Может, если выговориться, то урчание в животе станет чуть тише?
– Син с Алисиэль выпросили у матушки рецепт ее борща, – признался я. – Теперь под руководством Дарьи пробуют воспроизвести.
Судя по спорам, получалось пока не очень. Проще говоря, пока консенсуса не было даже в вопросе в какой кастрюле будет готовиться будущий кулинарный шедевр.
И это при том, что все три великолепно готовили даже в рамках военно-полевой кухни!
– Ох, еее... Лки зеленые, поперек луга крестом высаженные, – задумчиво протянул собеседник, суть моих нынешних затруднений вполне понявший. – Ну ничего, в следующий раз умнее будешь, и чего-нибудь припрячешь на такой случай. Жизнь ведь она штука интересная – всякое случается!
"А то я не знаю!", – мысленно взвыл я, вспоминая о паре протеиновых батончиках в рюкзаке. Только как их открыть и "схрумкать", чтобы не услышали суккуба и эльфийка, решившие во что бы то не стало меня накормить именно борщом. Как говорится, кого я хочу осчастливить – нет тому спасения...
Но не объяснять же ехидному старику такие вещи? Это ж только повод посмеяться выйдет в его картине мира!
Ну уж нет. Пусть продлевает себе жизнь другими способами. Не за счет моих нервных клеток. У него, вроде как, и так неплохо выходит. Правда, ставку он делает вовсе не на юмор, а на конструктивную профессиональную паранойю в разумных количествах.