Глава 20
Син многогранна.
Она потрясающе хороша в своей человеческой ипостаси и прекрасна в демонической сути. А уж какой эффект производит на неподготовленного зрителя – словами не передать!
– Мурк! – Негромко мурныкнула она в самое ухо Шулько, подавшись вперед.
Владелец "Окулуса" вздрогнул. Движение суккубы было настолько стремительно, но в тоже время мягко, что его глаз просто не успел отследить приближение демоницы.
– Пахнет страааахом... – Протянула девушка, наградив "Генку" многообещающим взглядом.
И столько в нем всего было намешано, что и сам бы разобрать не взялся. Однако совершенно точно одно – ничего хорошего в нем не было.
Ох, может и зря Алисиэль не взяли? Что-то не нравится мне цвет лица пленника. А ведь суккуба даже не начинала играться Страстью и Ужасом, не говоря уже о том, чтобы пустить в дело Кровь.
А ну как не выдержит сердечка у господина хорошего? Как тогда быть?
Олегыч бросил короткий взгляд на меня. Кажется, кое-кому пришли в голову те же мысли. А "ниточки", ради "кончика" которой мы провернули такое дело, лишаться не хотелось. Совсем.
Я коротко свистнул. Демоница еще пару мгновений поигралась в гляделки, после чего отпрянула назад, проведя ладонью по щеке мужчины таким образом, чтобы тот смог оценить остроту ее нынешних коготков.
А девушка вновь замерла в позе вышколенной секретутки. Вот только не исчезли рожки, да и цвет кожи не сменился на положенный природой человеку. Да и улыбка на устах играла отнюдь не скромная, демонстрируя слегка заострившиеся клыки.
Шулько громко и протяжно выдохнул.
– Как по мне, – тут же вежливо сообщаю. – Так рановато.
– Ч-что именно?..
Хм, а голос-то дрожжит. Поляк, помнится, покрепче был. По крайней мере, реагировал проще. Тут же мы явно попали в какую-то чувствительную для него точку.
– Расслабился рано, – любезно пояснил я. – Если понадобится, то я тебя этой красавице... Скормлю. Живьем. И ни разу о том не пожалею.
Суккуба вновь невероятно грациозно обернулась к нашему пленнику, с интересом уставившись на него вспыхнувшими Пламенем глазами.
Шулько сглотнул и с трудом заставил себя перевести фокус внимания на меня. Судя по всему, я представлялся ему не таким страшным. Правильно, в общем-то.
– Да не бойся, – махнул я рукой. – Она не бросится...
Легко мвхнул я рукой, но тут же нахмурился, добавив:
– ... Без приказа. Моего.
"Генка" кивнул. Как-то судорожно. Будто спазм пережал шею, и теперь она очень неохотно принимала новые положения. Да и дыхание сорвалось на тяжелый и прерывистый ритм.
Что ж, готов допустить, что именно так оно все и было. Страх провоцирует спазм, а уже тот становится причиной столь печального нынешнего вида Шулько.
– Син, милая... – Подаюсь вперед.
Суккуба тянется мне на встречу. Я протягиваю руку, и глажу ее по щеке. Та реаирует с радостью обласканного вниманием хозяина котенка.
– Чтобы не случилось, этот человек не должен пережить поездку, – просто скомандовал я, ничуть не меняя интонации. – Если к моменту прибытия я не отдам иной команды.
Демоница резко глянула на свою цель. Глаза ее на мгновение вспыхнули еще ярче. Юркий язычок скользнул по манящим губкам в предвкушении будущего удовольствия.
– И да, Син, – уточнил я, вновь разваливаясь в кресле. – Сделай это...
Задумываюсь на миг над формулировками. В голову ничего не приходит. Но девушка готова мне подыграть, нарушая повисшую паузу.
– Как?.. – Задыхаясь от восторга переспрашивает суккуба.
– Удиви меня! – Предлагаю девушке с видом самым простым.
Будто каждый день скармливаю "ручной демонессе" по три придурка.
– Мммм! – Сладострастно тянет та, а по лицу ее расплывается блаженная улыбка. – О, да!
Я довольно киваю.
Странно, но сцена смотрится настолько естественной, что даже у меня не вызывает отторжения. Пленник еще держится, но не слишком-то сомневается, что она именно так и сделает, исполнив приказ от и до.
– Закончили? – Негромко поинтересовался Олегыч, тоже виду не подавший, что происходит нечто выпадающее за рамки наших обычных отношений.
Син не реагирует. Согласно своей роли, слушает она только меня. Все остальные для нее существует постольку поскольку я даю на то свое соизволение.
"Верю!", – сказал бы сейчас Константин Сергеевич. Это который Станиславский.
– Угу! – Буркнул я.
– Тогда от себя добавлю, – сообщил старик, демонстрируя кадры обезображенных тел. – Вот так вот оно бывает.
Я присмотрелся внимательнее и... Как-то не очень весело хмыкнул, узнав крышу своего собственного дома.