— Да! — Восхищенно протянула суккуба, глазки которой светились восторгом.
— Вернемся на Землю — отправимся на парапланах летать! — Пообещал я.
Проплывающие под "килем" красоты не смогли оставить меня равнодушным. Недавний адреналиновый выброс сменился состоянием расслабленности и благодушия.
— Урррааааа! — Выдала мне Син абсолютно счастливый клич.
Много ли демонице для счастья нужно?!
— Как там Кодариукас? — Крикнул я.
— Лучше, — ответила от соседнего борта Тин. — Пообещал лечь спать после "рывка"! Кстати, что с ним случилось? Почему он с автоматом в обнимку спит, перетянув ремень за руку?
Могу понять. Стоит только представить, что ты всю жизнь был "вооружен". Тебя прикрывала великая и могуча магия. А тут, вдруг, ты почувствовал себя слабым и незащищенным. Вот и ищешь поддержку хоть в чем-то. Хотя, если честно признаться, я пистолет тоже под подушку прячу перед сном. Да и вообще, если покопаться в нашем постельном белье с девочками, то на небольшой арсенал там наскерести!
— Рррряу! — Рявкнул неожиданно Васька.
Матрос из палубной команды буквально застыл, не пытаясь сделать и шага.
— Экипажу занять места в каютах!!! — Взревел он не хуже мярга.
— Что такое? — Нахмурился я.
— Все хорошо! Падаем!
В этот миг дирижабль начал медленно и печально крениться на правый борт.
— По каютам! — Подтвердил я, и мы вновь ринулись по штатным местам.
Глава 25
— Держись! — Заорала Син
А то я не знаю! Когда тебя так мотает по палубе — единственное, что ты можешь сделать, это вцепиться во что-нибудь покрепче. Ну и материться от страха, чтобы не так херово было, когда под тобой такая болтанка.
— Акота дас!
Охеренно! Что бы это ни значило. Однако в практическом плане это значит, что не успели демоницы "отцепиться" от своих постов. Так что до кают нам пока не добраться. "Терпим" здесь, раз уж приспичило. В конце концов, это тоже "тяготы и лишения".
Да я только и успел защелкнуть карабин страховки, как палуба накренилась совсем уж неприлично. Меня мотануло в сторону, протащив по сетчатому полу. Те еще ощущения!
Сверху со звуками рвущих пространство электрических разрядов заработали пушки непосредственной обороны дирижабля. Толку от них было мало, так как они били по земле. А там поджигать нечего. Да и одним удачным попаданием не подорвешь баллон противника.
— Держись! — Вновь крикнула Син, хватаясь крепкой рукой за мою разгрузку.
Сама же она умудрилась ногами ухватиться за "ребро жесткости" и даже обвить хвостиком стойку, к которой крепились леера. Сильна! Тряхнуло меня знатно. Только зубы клацнули. Как бы не пришлось проверять таланты местных стоматологов на себе! Я, конечно, парень любопытный. Но не до такой же степени!
— Кхр! — Только и смог выдать я, почувствовав металлический привкус крови во рту.
О палубу на очередном вираже меня долбанула знатно. Зато не вылетел за ее пределы. Уже приятно! А судно начало заваливаться на левый борт с какой-то очень уж неприятной потерей высоты. Казалось, что еще миг, и наша палуба начнет цеплять кроны деревьев. Очень бы не хотелось приземляться посреди "зеленки"!
— Скоба! — Заорала суккуба.
Отвечать не стал. Меня мутило от размазанного калейдоскопа перед глазами. Но все ж таки смог уцепиться левой рукой за крепление. И даже попытался подняться на ноги.
— На пол! — Не оценила моей прыти хвостатенькая.
О да! Упасть и вцепиться в сетку пола пальцами, растопырив руки как можно шире. Есть! Зафиксировался. Теперь бороться с тошнотой. Кай от нее херово спасает. Приходится народными методами спасаться, сосредоточившись на какой-нибудь одной мысли. Лично меня спасала боль в сжавшихся на решетке пальцах. Именно она привязывала меня к реальности, служа своеобразным якорем.
А дирижабль попробовал набрать высоту, доруливая вспомогательными движками. Взревели маршевые двигатели, взвинтив гул машин почти до визга... И взрыв слева оборвал надсадный вой судовой машины. Запахло гарью. Палубу мгновенно затянуло едким дымом. Глаза моментально наполнились слезами, а горло запершило. Казалось, что воздух вокруг вдруг неожиданно обрел свойства наждака.
Зато полет слегка выровнялся. По крайней мере, пилот больше не закладывал виражей, стараясь уйти от неясной пока угрозы. Вот только легче от того не стало. Появилось у меня стойкое подозрение, что просто по-другому сейчас мы лететь просто не можем. В пользу этой дерьмовой версии говорила тишина слева. Мы лишились половины хода. И стабилизации в пространстве.