Мильон вытаращил глаза и нацарапал что-то в своем блокноте.
— Вы собираетесь проникнуть в Сектор номер двадцать один?
— Нет, — поправила я, — мы. Завтра. Выезжаем ровно в семь утра. Сумеете разыскать требуемое?
Он прищурился.
— Я могу добыть для вас информацию, мисс Нонетот, — произнес он, сверкнув глазами, — но не за так. Позвольте мне быть вашим официальным биографом.
Я протянула руку, и он с благодарностью ее пожал.
— Договорились.
Вернувшись в дом, я застала Лондэна за разговором с крашенным в блондинистую масть мужиком. Очки в яркой оправе и крошечная эспаньолка под нижней губой дополняли образ панка.
— Дорогая, — сказал Лондэн, хватая меня за руку, которую я только что положила ему на плечо, — это мой добрый друг Шелки О'Пер.
Я поприветствовала гостя. Он мало отличался от прочих писателей-фантастов, виденных мною в жизни. Придурковат, но в целом приятный парень.
— Это вы написали сериал про императора Зарка, — сообразила я.
— Ну почему никто никогда не говорит о моих нормальных книгах? — поморщился он. — Всем только Зарка и подавай! Я ведь затеял это в шутку: просто свалил в кучу дурные штампы фантастической литературы, и разрази меня гром, если не получилась самая популярная вещь из когда-либо мной написанных!
Я вспомнила, о чем мне говорил император Зарк.
— Кажется, вы собираетесь его прикончить?
Шелки подскочил.
— Откуда вы знаете?
— Она работает на ТИПА-27, — объяснил Лондэн, — а они знают все.
— Мне-то казалось, там помешаны на классике.
— Мы работаем со всеми жанрами, — заверила его я. — По причинам, которые я не могу вам открыть, советую высадить Зарка на необитаемую планету, а не подвергать его унижению публичной казни.
Шелки рассмеялся.
— Вы говорите о нем как о живом человеке!
— Она очень серьезно относится к своей работе, — заметил Лондэн без тени улыбки. — Рекомендую тебе внимательно прислушаться ко всему, что она скажет. Тут дело непростое.
Но О'Пер уперся.
— Я хочу прикончить его раз и навсегда, чтобы никто не мог заставить меня написать еще один роман о Зарке. Спасибо за книжку, Лонд. Провожать не надо.
— Шелки грозит опасность? — спросил Лондэн, как только тот ушел.
— Вполне возможно. Не уверена, работают ли заркийские лучи смерти в реальном мире, но как-то не хочется проверять это на О'Пере.
— Но ведь эта штука вымышленная? Давай сменим тему. Чего хотел твой сталкер?
— Знаешь, Лондэн, дела идут на лад, — улыбнулась я. — Надо звякнуть Безотказэну.
Я быстро набрала номер.
— Без? Это Четверг. Я придумала, как перебраться через границу. Приготовь все к завтрашнему утру. Встречаемся на «Лее Деламар» в восемь… потом расскажу… Брек и Мильон… там и встретимся. Пока.
Я позвонила Бреку и сказала ему то же самое, затем поцеловала Лондэна и спросила, не согласится ли он покормить Пятницу самостоятельно. Конечно, он согласился, и я рванула на встречу с Майкрофтом.
Вернувшись, я как раз успела помочь Лондэну вымыть Пятницу, рассказать малышу сказку и уложить его спать. Было еще не поздно, но мы отправились в постель. Нынешней ночью от смущения не осталось и следа, и мы быстро разделись. Он потянул меня на кровать и кончиками пальцев…
— Подожди! — крикнула я.
— Что случилось?
— Я не могу сосредоточиться, когда вокруг столько народу…
Лондэн обвел взглядом пустую спальню.
— Какого такого народу?
— Ну, этих, — повторила я, показывая рукой в пространство, — которые нас читают.
Лондэн уставился на меня и выгнул бровь. Я почувствовала себя дурой, расслабилась и нервно хихикнула.
— Извини. Я слишком долго прожила в книгах. Иногда у меня возникает странное ощущение, будто мы с тобой и все остальные — персонажи какого-то романа.
— По-моему, чушь.
— Я знаю, знаю. На чем мы остановились?
— Да вот на этом.
Глава 32
Сектор 21: Элан
— Итак, каков наш план? — спросил Безотказэн, когда около десяти утра мы на его «гриффин-спортинас» валлийской сборки подъехали к пограничному городку Хей-он-Уай.
Брек и Мильон де Роз жались на заднем сиденье, следом шел конвой из десяти грузовиков, нагруженных датскими книгами.
— Скажи, тебя не удивляет парламент, который каждый раз поворачивается нужным местом и делает все, о чем ни попросит Ган?
— Я уже давно прекратил всякие попытки понять парламент, — ответил Безотказэн.
— Сопливые лизоблюды, — встрял Мильон.
— Форма жизни, принципиально нуждающаяся в правительстве, порочна по определению, — добавил Брек.
— Вот и меня это смущает, — продолжала я. — Правительство с готовностью соглашается на самые нелепые выходки Гана, а это может означать только одно: беспринципные политические воротилы обзавелись неким средством для контроля над разумом на близком расстоянии.
— Теория вполне в моем духе! — возбужденно воскликнул Мильон де Роз.
— Поначалу до меня никак не доходило, но затем я побывала в Голиафополисе и испытала это действие на своей шкуре. Незаметно накатило отупение и желание плыть по течению, стремление следовать по пути наименьшего сопротивления, независимо от того, к какой цели я плыву и вообще туда ли меня несет. Аналогичный эффект я наблюдала во время съемок передачи «Уклонись от ответа»: первый ряд смотрел Гану в рот, какую бы ахинею тот ни нес.
— И какая тут связь?
— Очередной раз я поймала это ощущение в лаборатории Майкрофта. Но осенило меня после язвительного замечания Лондэна. Все дело в овинаторе! Мы все думали, что корень «овин» имеет отношение к яйцам, но на самом деле пишется не «овин», а «овен»! Баран! Овенатор передает субальфа-волны, подавляющие свободу воли, и заставляет находящихся поблизости людей вести себя подобно овцам. Владелец может настроить прибор так, чтобы самому под его действие не подпадать. Вероятно, «Голиаф» создал дальнобойный вариант, «Овенотрон», и блокиратор к нему. Скорее всего, Майкрофт изобрел эту штуку для передачи оздоровительных влияний, но точно он вспомнить не может. Устройством завладел «Голиаф», Стрихнен передал образец Гану — и дело в шляпе: парламент пляшет под дудку канцлера. А Формби до сих пор не прогнулся под Гана только потому, что наотрез отказывается к нему приближаться.
В машине воцарилась тишина.
— И как с этим бороться?
— Майкрофт работает над антиовенатором, который нейтрализует действие исходника, а мы продолжим по плану. Сначала Элан, потом Суперкольцо.
— Даже мне с трудом верится, — прошептал Мильон, — а ведь я первым до этого додумался.
— Но как это поможет нам выбраться из Англии? — спросил Безотказэн.
Я погладила лежащий на коленях кейс.
— Если с нами овенатор, то кто нас остановит?
— По-моему, это неэтично, — усомнился Безотказэн. — В смысле, не становимся ли мы на одну доску с Ганом?
— Думаю, надо остановиться и все обсудить, — поддержал его Мильон. — Одно дело — рассуждать об экспериментах по контролю над разумом, и совсем другое — использовать это оружие.
Я открыла кейс и включила овенатор.
— Так кто едет со мной в Элан, ребята?
— Ну ладно, — уступил Безотказэн. — Я с тобой.
— Мильон?
— Я как Безотказэн.
— Ну что, работает? — спросил Брек с характерным фыркающим покашливанием.
Я тоже хихикнула.
Пройти английский КПП в Клиффорде оказалось куда проще, чем мне думалось. Я вылезла из машины с овенатором в кейсе и с полчаса стояла у пограничного пункта, болтая с дежурным, подвергая обработке и его, и весь маленький гарнизон, пока Безотказэн не провел у него за спиной все десять грузовиков.
— А что в этих грузовиках? — довольно апатично поинтересовался пограничник.
— Вам незачем заглядывать в эти грузовики, — сказала я.
— Нам незачем заглядывать в эти грузовики, — эхом отозвался дежурный.