— Да?
— …почему у вас камешки между пальцами ног? Шампань широко раскрыла глаза. Ее взгляд был полон недоумения и презрения.
— Разумеется, потому что я дух.
Белинда опешила от неожиданности, но решила не подавать и виду. Если интервью будет продолжаться тек и дальше, это обязательно проявится в статье.
— Прошу прощения, — запинаясь, спросила она, — кто?
— Дух, — простонала Шампань, нетерпеливо закатывая глаза. — Я дух небесный.
— О, — заморгала Белинда. — Понятно.
— А это, — продолжала Шампань, расслабляя закинутую на плечо ногу, — как вы уже должны были понять, курс очищения горячими камнями, которому я научилась у американских индейцев. Хотя на самом деле, — раздраженно протрубила она, — камни уже остыли, черт бы их побрал. Петси!
Шампань резко хлопнула в ладоши. Из соседней комнаты, кишащей, как уже успела заметить Белинда, людьми в белых одеждах, появилась невысокая темноволосая девушка с руками, покрытыми рыжей татуировкой. Поспешно подбежав к Шампань, она стала вытаскивать зажатые между пальцами ее ноги камешки. Неожиданно у Шампань по щекам потекли слезы.
— Вам больно? — удивленно спросила Белинда.
Или, быть может, подумала она, услышав, как Шампань громко шмыгнула носом, это сенная лихорадка от обилия цветов?
— Конечно же, нет, — отрезала Шампань. — Полагаю, вам известно, что слезы благотворно воздействуют на ци человека, наполняя его сердце радостью?
Несмотря на непрекращающуюся грубость, — а может быть, как раз благодаря ей, — Белинда ощутила прилив восторга. Интервью оказалось гораздо лучше — или гораздо хуже ее самых смелых надежд. После обязательного вопроса о диете, которой придерживалась Шампань, — как выяснилось, состоявшей из сплошных аллергенов, — Белинда поймала себя на том, что ее внимание поглощено людьми в белом, толпящимися в соседней комнате.
— Кто это такие?
— Разумеется, мои наставники, — гордо заявила Шампань. — Гуру по ногтям, гуру по йоге, гуру по волосам, гуру по холистике, гуру по кинезиологии, гуру по фэн-шуй, гуру по стилю, гуру по персональному росту — это тот, кто натирает мне ноги воском… — Она зевнула. — Ах да, и гуру по гуру.
— Гуру по гуру? — зачарованно переспросила Белинда, ухватившись за последние слова. — А он чем занимается?
— Естественно, дает мне советы относительно всех остальных гуру, — снисходительно объяснила Шампань, смотря на нее как на дурочку.
Белинда неуютно заерзала на жестком полу.
— Расскажите мне про свое духовное пробуждение. Про то, как вы открыли для себя каббалу.
— Да. — Твердые изумруды глаз Шампань расплавились в зеленые лужицы исступления. — Слушайте, я хочу, чтобы вы все это записали. Понимаете, я очень одухотворенная натура. Очень одухотворенная.
— Правда ли, что впервые вас приобщила к этому Мадонна?
— Да. Добрая старушка Мадонна.
— И как это произошло? — не унималась Белинда.
Шампань развела в стороны свои длинные изящные руки.
— Как-то раз мы с ней болтали — насколько я припоминаю, в баре, — и я у нее спросила, не знает ли она, где найти хорошего повара. А когда я опомнилась, я уже была в Лос-Анджелесе и слушала, как мне рассказывают про мои тайконы.
— Про тайконы? — переспросила Белинда. — Это еще что такое — какие-то австралийские млекопитающие?
— Тайконы, — раздраженно пояснила Шампань, — это те качества, которые мы принесли с собой из прошлой жизни. Именно они позволяют нам развиваться и совершенствоваться.
— А, — сказала Белинда, — теперь поняла.
— Мой главный тайкон — «вера». Я верю в то, что все происходящее имеет какой-то смысл.
Да, это уж точно, мысленно усмехнулась Белинда, вспоминая свистящий шепот Оливье. Все, что сделали в отеле по требованию Шампань, имело какой-то смысл.
— …большинство вещей мне неподвластно…
Белинда украдкой взглянула на свиту. В свете такого обилия прислуги неподвластность определенно являлась чем-то относительным.
— …и я должна постоянно оставаться свободной и невесомой…
Записывая эти слова, Белинда ехидно подняла бровь. Можно не сомневаться, этот номер Шампань подсучила бесплатно, и до полной невесомости ей тоже недалеко — она весит не больше семи стоунов, хотя каждая грудь — не меньше четырех фунтов.
К Шампань приблизилась еще одна ассистентка с маленькой вазочкой в руках.
— Ваше горячее масло, — почтительно прошептала она, принимаясь втирать снадобье в немыслимо гладкий лоб красавицы.