Она предпочла не добавлять, что на самом деле никогда этим не пользуется.
— И вы по-прежнему ежедневно тратите двадцать фунтов на такси?
— Большую часть этой суммы я оформляю как накладные расходы, — отрезала Белинда. — К тому же двадцать фунтов — это сущие пустяки в сравнении с тем, что выкладывают за сезонный проездной билет те, кто ездит на работу из Суррея. Кроме того, я все равно не могу ездить в метро.
Виньолс поднял брови:
— Это еще почему?
— Но вы только представьте себе. Если я испачкаю о сиденье свою лучшую юбку от «Шанель», редакция ведь мне это не оплатит, не так ли?
— Знаете, мисс Блэк, вы должны думать об инвестициях. О пенсионных фондах. Быть может, даже о том, чтобы вкладывать деньги в недвижимость.
Белинда напрягла накаченные мышцы живота (годовой абонемент в спортивный зал 1500 фунтов). Она оставила под верхней одеждой аккуратную полоску бикини (25 фунтов каждые две недели) и упругую грудь (пока что бесплатно). Инвестиции. Пенсионные фонды. Неужели Виньолс не понимает, что все те деньги, которые она расходует на себя, направлены, хотя и косвенно, исключительно на то, чтобы обеспечить ей спокойное будущее? Что именно это — она вытянула длинную гладкую ногу (45 фунтов за сеанс массажа, один раз в месяц) и постучала длинными ухоженными ногтями (40 фунтов за визит в маникюрный салон) по упругому бедру (трижды в неделю по 50 фунтов личному тренеру) — и является для нее лучшим вложением денег? Что именно ее безупречная внешность и есть самая надежная инвестиция?
Сняв очки, Виньолс потер переносицу.
— Мисс Блэк, позвольте вам сказать, что вы живете совершенно не по средствам.
— Мистер Виньолс, позвольте вам сказать, — в бешенстве воскликнула Белинда, — что я в ближайшем будущем стану одним из самых знаменитых журналистов на Флит-стрит!
Взгляд Виньолса оставался твердым как сталь.
— Позвольте вам предложить чуть умерить свои расходы.
Белинда гневно раздула ноздри.
— Позвольте ответить, что я и так держу себя в черном теле. На чем еще я могу экономить?
Виньолс медленно вздохнул. Было видно, что ему с трудом удается сохранять спокойствие.
— Давайте попробуем получить представление относительно ваших еженедельных трат. — Прищурившись, он снова посмотрел на экран. — Начнем с самой маленькой выплаты, хорошо? Чек на сумму двенадцать долларов…
— Это домработнице, — прервала его Белинда. — Три часа по четыре фунта за час.
Виньолс поднял брови.
— Рад слышать, — с едва заметной насмешкой заявил он, — что несмотря на то, что вы разъезжаете только на такси и без колебаний выкладываете шестьсот фунтов за жакет от «Гуччи», домработнице вы платите по минимальной ставке.
Его ирония осталась не замеченной Белиндой.
— Что вы хотите сказать? — огрызнулась она. — Четыре фунта в час — это же абсолютный минимум, разве не так? Разве не так?
Час спустя Белинда открыла дверь в свою квартиру. Замечательно. После нудных нравоучений Виньолса ничто так не подойдет, как издевательства над прислугой. Как она и рассчитывала, домработница еще не ушла.
Однако собиралась. Судя по доносившимся из ванной звукам, она как раз переодевалась из рабочей одежды в уличную, — хотя разницы все равно никакой, презрительно подумала Белинда.
Так что она разбила на этот раз? Белинда злобно огляделась вокруг. На уголке красной ширмы белел крошечный скол неопределенного возраста.
— Черт возьми, что ты сделала со стеной? — торжествующе вскрикнула Белинда. — Опять ты ударила пылесосом по ширме! — Услышав донесшиеся из ванной испуганные причитания, она зловеще усмехнулась. — Если мне придется делать ремонт, расходы я вычту из твоего жалованья!
Дверь ванной распахнулась, и показалась объятая ужасом домработница.
— Ой, Белинда, извините. Я не хотел делать удар!
— Мадам Белинда, — поправила ее Белинда. — Или просто «мадам», если тебе так проще запомнить.
Она презрительно скривила губы, увидев обесцвеченные перекисью волосы, в которых с одной стороны красовалась ярко-оранжевая прядь. На прошлой неделе прядь была голубой. Белинда знала, что объяснялось это просто: дочь подруги домработницы училась на женского парикмахера. «Но когда же она наконец выучится?» — язвительно интересовалась Белинда.
— Тебе не кажется, что от твоей прически попахивает… как бы это сказать… Восточным блоком? — проворковала она, одарив домработницу ослепительной улыбкой. — Такое ощущение, что их выстирали в отбеливателе. Знаешь, у нас в Лондоне такие волосы не носят. Почему бы тебе не сходить в «Рикардо Милано»? Там очень приемлемые цены. — Белинда порылась в своей сумочке. — Кажется, у меня завалялся прейскурант. Вот.