Наконец принесли кофе. Ужин близился к завершению. Билл Дьюк откланялся одним из первых, и его уход вдохнул новые силы в перепалку двух дам.
— Разумеется, дорогая, я знаю, что это неправда, — уловила Грейс обрывок разговора, когда те в прихожей укутывались в кашемировые шали. — Но, полагаю, вам все же следует позаботиться о том, чтобы положить конец этим сплетням. Говорят, вы так плохо обращаетесь с прислугой, что они собираются организовать профсоюз и отстаивать свои права…
Закрыв дверь за последним гостем, леди Армиджер бросилась назад в гостиную и обессиленно рухнула в кресло.
— Ты бы только его видела! — воскликнула она. — Огромный! Черный! Толстый! Отвратительный!
— Ты о чем? — недоуменно спросил ее супруг.
Только тогда Грейс выяснила, что в дневнике ее матери запись, относящаяся к прошедшему ужину, будет выглядеть приблизительно так: «Полная катастрофа. Первое блюдо — весенний салат. (Недостаточно высушен. Горох жестковат.) Второе блюдо — мозговая кость. (Жесткая. Подали слишком холодной.) И самое страшное: десерт — заварной крем. (Нашла волос!!!)»
Грейс поднесла к лицу руку, чтобы скрыть улыбку, а отец отвернулся, слишком долго накладывая кубики льда в стакан с виски.
— О господи! — вдруг воскликнула леди Армиджер. Ее маленькое круглое личико, искаженное от ужаса, поразительно напоминало лопнувшее вареное яйцо. — Мне только что пришла в голову жуткая мысль. А что, если граф тоже нашел в своем заварном креме волос? Теперь я припоминаю, что ел он совсем без аппетита. Почти ни к чему не притронулся.
— Дорогая, не думаю, что у него были основания быть недовольным едой, — рассудительно заметил сэр Энтони. — А вот у меня есть претензии к качеству вина. Я знаю, что семейство Альбиони Грациози ди Сфорца-и-Висконти владеет этими виноградниками уже больше шестисот лет, и, положа руку на сердце, вино, похоже, имеет такой же возраст.
Леди Армиджер широко раскрыла глаза от ужаса.
— Дорогой, но мы просто обязаны и дальше его покупать.
— Почему? Это «Фриули» обожгло мне всю глотку. И оно слишком дорогое.
Возмущенно забарабанив пальцами по подлокотнику кресла, леди Армиджер понизила свой голос до заговорщического шепота:
— Разумеется, потому, что граф очень увлечен нашей Грейс.
От негодования Грейс поперхнулась:
— Это неправда.
— Нет, он определенно тобой заинтересован. Правда, надо признать, на старте граф задержался. — Леди Армиджер поджала губы. — Но зато потом он чуть ли не ел с твоей руки.
Ну, значит, больше он ниоткуда не ел, подумала Грейс, вспоминая практически нетронутые блюда графа.
— Несомненно, он пытался произвести на тебя впечатление. Дорогая, не смотри на меня так. — Маленькие глазки леди Армиджер горели восторженным возбуждением. — И у него такой знатный род! Конечно, я знала о папах и всем остальном, но то, что я услышала сейчас! Граф целый час рассказывал тебе о том, как ему делают новую корону.
— Не корону, а коронку! Мама, он имел в виду зубы!
— Ой.
Грейс мысленно отметила, что ее мать очень редко лишалась дара речи. Она надавила, развивая успех:
— Послушай, мама, я совсем не в его вкусе.
— Ну что ты, это отнюдь не так.
Невинно моргая, леди Армиджер водила большим пальцем по жемчужному ожерелью.
— Не говоря о том, — добавила Грейс, — что граф, судя по всему, приятель Дороти.
Леди Армиджер была поражена.
— Но тетя Дороти вот уже тридцать лет как никуда не выезжает из Истбурна. Где граф мог с ней встретиться?
— Аннабель, Грейс хотела сказать, что граф голубой, — вздохнув, оторвался от газеты сэр Энтони.
В маленьких ясных глазках леди Армиджер мелькнула искра разочарования, но ее лицо тотчас же озарилось снова.
— Но Билл тебе очень понравился, не так ли, дорогая? — жадно набросилась она на дочь. — Замечательный парень, правда?
— Наверное, — осторожно ответила Грейс, недоумевая, чем такой нимало не примечательный с виду мужчина привлек внимание ее матери. Почему она его вообще пригласила на ужин?
— О чем вы с ним говорили? — спросила леди Армиджер.
— О книгах и только. Об издательском деле.
Леди Армиджер довольно кивнула:
— Очень хорошо. Это должно было ему понравиться. Как ты сама могла видеть, Билл остался очень доволен. Леди Тикнесс и графиня Тинская были вне себя от бешенства. Им самим до смерти хотелось заполучить его. Они бегали за ним буквально с высунутыми языками.
— Но почему?
Леди Армиджер изумленно посмотрела на свою дочь.
— Почему? Что ты хочешь сказать? Я ведь все тебе перед ужином объяснила, разве не так?