— Надеюсь, мистер Фукумото, что вы понимаете: это не была случайность.
— Приятно общаться с человеком, который на что-то надеется в этом безумном мире. По существу, ваша надежда перекликается с монологом Гамлета «to be or not to be».
Снова последовала пауза, на этот раз вдвое длиннее, затем собеседник спросил:
— Вы вообще понимаете, о чем идет речь?
— Речь о пропаже груза, вы с этого начали, — напомнил Тэнго, будто обращаясь к крайне забывчивому индивиду.
— Вы явно не понимаете, мистер Фукумото. Все грузы, направленные к вам, ждет та же судьба, пока вы не образумитесь. Лучше соберите триумвират, чтобы я сообщил, какие условия актуальны для вашей компании.
— Таинственный незнакомец! — торжественно произнес Тэнго, — Вы правы, я не понимаю, поэтому не вижу смысла ради вашей речи беспокоить моих коллег по триумвирату.
Тут терпение персонажа на том конце линии исчерпалось, и он прервал разговор. Тэнго невозмутимо убрал смартфон в карман и повернулся к Икару:
— Мы остановились на философии, как рабочем инструменте. Особо отмечу: речь не об античной философии, как ты выразился, а об общей философии, которая, как физика и математика, не привязана к эпохе или к месту.
— ОК, я уловил смысл, — Икар кивнул, — однако, не слишком ли мало значения ты придал угрозам хамоватого порученца, звонившего тебе?
— Я придал этим угрозам соразмерное значение задолго до того, как они прозвучали. Ты когда-нибудь задумывался о том, насколько предсказуемы субъекты из высшей лиги?
— Э-э… Вообще-то да, задумывался. Большое начальство чертовски похоже на простую релейную схему, приделанную к фразеологическому словарю.
— Отличная формулировка! — обрадовался калифорнийский японец…
…В этот момент на юго-востоке полыхнуло ярко-желтым. Икар успел спонтанно грубо выругаться, а затем донесся приглушенный многократный гром, как от грозового удара, дополненного эхом.
— Они предсказуемы, — прокомментировал Тэнго.
— Что это было? – спросил Икар.
— Ничего особенного. Какие-то высокоточные баллистические ракеты малой дальности, наведенные по сигналам пяти наших смартфонов.
— Минутку! Ты сказал пяти?
— Да. Нашего триумвирата, твой и мисс Мими. Жаль, если ракеты повредили чудесный архитектурно-ландшафтный комплекс Навозные Ямы Глива… — Тэнго вздохнул, сделал паузу и ответил на недоуменно-вопросительный взгляд Икара, — …Это тот черный лес с синими грибами, разбросанными костями и бетонным зданием, куда хотел дойти отряд коммандос, помнишь?
— Да, конечно… А почему такое название?
— О! Навозные Ямы Глива это черное сердце Оскверненных земель! Зловонные озера из глины и гнили, в недрах которых совершается отвратительная мистерия перерождения погибших существ из мира фантастической саги «Валет теней» Роджера Желязны.
— Звучит круто! — оценил Икар, — Но почему ракеты попали туда?
— Элементарно. Ракеты попали туда потому, что там размещались хаотично мобильные ретрансляторы. Извини: мы забыли сказать тебе и Мими, что чуть поменяли настройки ваших смартфонов.
Икар задумался на полминуты, затем спросил:
— Правильно ли я понимаю, что ракеты попали, и мы теперь считаемся мертвыми?
— Абсолютно! — подтвердил Тэнго и исполнил фрагмент арии Магды «Как смешно быть мертвым» из мюзикла Романа Полански «Бал вампиров». Увы: среди многочисленных талантов Тэнго не значились музыкальный слух и оперный голос. Но прозвучало очень убедительно и даже жутковато.
…
9. Робинзон и Пятница, как Геродот для болота.
На следующее утро после французского (как выяснилось) ракетного удара, резиденция триумвирата (и гостей) переехала на торфяник Гугланд. Тут главное русло Белого Нила делало большой изгиб, обходя невысокий массив гранитных скал. Ленивая циркуляция водяного потока, несущего массу различного растительного мусора, создала огромную площадь плавней, будто футбольные поля, небрежно сплетенные из ветвей деревьев и жестких стеблей тростника. Плавни переходили в торфяное болото, местами поросшее высоким кустарником, а местами разорванное провалами: небольшими озерами с очень чистой водой, хотя коричневатой от торфа. Этот ландшафт тянулся от скал и плавней к горизонту, и там будто вскипал серым туманом, переходя в небо без четкой границы…
…На плавнях и на торфянике встречались, помимо природных объектов, еще хижины туземцев племени йокйо: плетеные корзины-полусферы примерно 5 шагов в диаметре, перевернутые и обмазанные глиной. Такие хижины сливались с ландшафтом и потому йокйо уцелели, когда война уничтожила прочие племена в этой части великого болота. Точнее, еще потому что их хозяйство было столь же незаметно, как их хижины. Йокйо жили собирательством, рыболовством, мелким огородничеством и разведением уток. В отличие более продвинутых племен, они не обрабатывали плодородные полосы между трясинами и не занимались скотоводством. Ничего демаскирующего. Даже очаги йокйо делались закрытыми и не использовались днем: чтобы враг не увидел ни огня, ни дыма. Говорят, эти обычаи сложились, когда на Белом Ниле хищничали арабы-работорговцы, однако точно неизвестно, ведь у йокйо нет писаной истории. Точнее, не было, а теперь появилась. Икар Порридж принял на себя роль нового Геродота (отца истории)…