Та и не подумала встать.
— Стесняешься своей невесты? — захлопала она ресницами.
Герасим закатил глаза.
— Мы же в гостях!
Лия фыркнула и поднялась на ноги, а когда я вознамерился освободить ей собственное кресло, только махнула рукой.
— Сиди, Петя! Не собираюсь тут с вами киснуть! — Она вдруг улыбнулась. — Да! Тобой интересовалась хозяйка дома!
— И старшая дочь хозяина дома, — многозначительно добавил Герасим.
— И Ника тоже, — подтвердила Лия.
— И как же вы меня отрекомендовали? — поинтересовался я.
— Навели тень на плетень! — рассмеялась барышня, смахнула с лица кудряшку и вдруг спросила: — А ты Льва давно видел? У него всё хорошо?
Я только руками развёл.
— С лета, пожалуй, не встречались. Никак не получается его дома застать, а в институте он больше не появляется.
В сентябре Лев разорвал договорённости с профессором Палинским, перевёлся из РИИФС в учебный центр ОНКОР и напрочь выпал из моего поля зрения. Как оказалось — не только моего.
— Я ему несколько записок оставила, не зашёл, не перезвонил, — пожаловалась Лия и вздохнула. — Ладно, чего уж там! Веселитесь!
Она оставила нас, Герасим покачал головой, взял бутылку коньяка и пригляделся к потёртой и какой-то очень уж невзрачной этикетке. Мне не удалось отыскать на той ни единого знакомого слова, а вот он даже присвистнул.
— Однако! Ты никак разорил коллекцию Кондрата Семёновича?
— Ну уж нет. Если кто-то и залез в его буфет, мне об этом ничего не известно.
— Это я удачно к тебе присоединился, — усмехнулся Герасим, глянул в сторону фуршетных столов, и один из опекавших гостей официантов немедленно принёс чистую коньячную рюмку.
Мы чокнулись и выпили, я попытался оценить вкус выдержанного напитка как-то по-новому, но никаких дополнительных нюансов для себя не открыл. Да оно и не удивительно — после трёх-то или даже четырёх рюмок!
— И как тебе приём? — поинтересовался Герасим.
— Начинаю понимать, почему отказался идти Звонарь, — заявил я и мысленно улыбнулся двусмысленности своего ответа.
— А! Так это он тебя пригласительным снабдил?
— Ну а кто же ещё?
— Говорят, у него с супругой в очередной раз нелады. Ходят слухи, кто-то из них роман на стороне завёл, — сказал Герасим и вдруг ухмыльнулся: — Петя, твой выход!
Я лишь кисло улыбнулся в ответ.
Подошла Виктория, озорно сверкнула глазами.
— Пётр! Не пригласишь на танец?
— Хулиганы не танцуют, — покачал я головой. — Хулиганы дерутся.
Барышня вмиг надулась.
— Это тебе Ника наплела? — прошипела она. — Ну сейчас я ей устрою!
Вика порывисто развернулась и умчалась прочь, а Герасим вновь приложился к рюмке и улыбнулся.
— Смотрю, на тебя обе сестрички глаз положили!
— Ой, что ты! Тут такая интрига была! — подмигнул я ему и поспешил перевести разговор на другую тему. — К слову, о сёстрах! Я так понимаю, Василий Архипович женат на кузине Эльвиры Хариус?
— Был женат, — поправил меня собеседник. — Она… умерла. Покончила с собой. Давнее дело.
Я поудобней устроился в кресле в ожидании продолжения.
— Ну что ты смотришь на меня? — возмутился Герасим.
— Ещё капельку амброзии? — предложил я.
Отказываться мой старший товарищ не стал. Какое-то время он вертел в руке рюмку, наблюдая за маслянистыми дорожками коньяка, потом вздохнул и произнёс:
— Жена Василия Архиповича навоображала себе невесть что, приревновала его к своей кузине и застрелилась. Вроде как она была слегка неуравновешенной в эмоциональном плане… — И он покрутил поднятой к голове ладонью. — Если понимаешь, о чём я. —
— А кто её папенька, если не секрет? Я так понял, с ним Хлоб из комендатуры знаком. Тоже оттуда?
— Папенька её был главой аналитического дивизиона. Умер вскоре после того случая. Сердце не выдержало. А так с ним не только Хлоб, но и Дичок с Городцом работали в своё время. Их потом уже раскидало по разным дивизионам.
Я присвистнул.
— Дела!
Вернулась Лия, ухватила Герасима за руку и чуть ли не силком вытянула из кресла; тот едва коньяком не облился.
— Идём танцевать! — заявила барышня. — Петя, хватит чахнуть! Пригласи кого-нибудь!
Кого-нибудь? Выбор был не так уж и велик, точнее сказать — его не было вовсе. Я ощутил давно вроде бы позабытую неуверенность и наперекор всему двинулся к Нике. На пару шагов опередил нацелившегося на барышню молодого человека и протянул руку.
— Позвольте пригласить на танец…
Ника смерила меня пристальным взглядом, но всё же не отказала.
— И зачем вы здесь, Пётр? — спросила она, когда я положил ладонь на её стройную талию.
— Мне захотелось, — ответил я в общем-то чистую правду.
— И только?
Я посмотрел в серые глаза и улыбнулся.
— А разве этого недостаточно?
— Вы всегда делаете то, что вам вздумается?
— Не вздумается, а захочется. И да, я прилагаю к этому определённые усилия. Следую своим приоритетам.
Ника насмешливо фыркнула.
— Неужто танец со мной — один из них?
— Так и есть. Я ведь здесь!
— Даже не хочу гадать, как вам это удалось!
— Это было просто, — небрежно усмехнулся я.
Барышня ответила пристальным взглядом.
— Для простого студента вы знаете слишком многих приглашённых, а среди них нет случайных людей.
— Вы меня раскусили: я — секретный агент!
— А для секретного агента, Пётр, — рассмеялась Ника, — вы слишком плохо танцуете!
К чести своей, я не только не покраснел, но и за словом в карман не полез, сразу нашёлся с ответом.
— Это лишь маскировка!
Увы, танец подошёл к концу, и Нику у меня немедленно увели. И пусть ни на что изначально не рассчитывал, скомканный и невнятный разговор оставил после себя гаденький привкус разочарования. Я всерьёз вознамерился вновь навязать барышне своё общество, но тут у входной двери началась непонятная суета и послышались громкие голоса, а следом в гостиную ввалилась компания молодых людей. Я насторожился было, но тех здесь знали и более того — ждали. Раздались охи и ахи, начались обнимания с дружескими похлопываниями по спинам и даже сердечными поцелуями.
Поприветствовать вновь прибывших вышел сам хозяин дома.
— Ну-ка дай посмотреть на тебя, восходящая звезда комиссариата иностранных дел! — обратился он к одному из молодых людей в парадном мундире.
— Скажете тоже, Кондрат Семёнович! — рассмеялся молодой человек, на плечах которого мне удалось рассмотреть непривычного вида погоны с двумя просветами и одной крупной золотой звездой. — В двадцать пять лет всего-то второй секретарь!
— Второй секретарь первого класса! — воздел к потолку палец Вран.
— Получивший назначение в Джунгарию!
— Брось! Через год перед тобой будет открыт весь мир! — Кондрат Семёнович приобнял старшую дочь и рассмеялся. — Не упусти, Ника, этого красавца! А то упорхнёт Кирилл, только его и видели!
Охватившее меня раздражение было насквозь иррациональным, так что я поддаваться ему не стал и вернулся на своё место, но оба кресла уже успели оккупировать какие-то дамочки, да и на журнальном столике не обнаружилось ни бутылки, ни рюмок.
— На ходу подмётки режут! — пробурчал я себе под нос, немного поколебался и решил отправиться восвояси.
Хватит с меня этого праздника жизни. Повеселился и будет!
Наутро на институтской проходной меня перехватил Митя Жёлудь.
— Товарищ Линь, вас ожидают на военной кафедре! — объявил он официальным тоном, но сохранить серьёзного выражения лица не смог и расплылся в улыбке. — Петя, видел бы ты, как тебя перекорёжило!
— Чего надо? — хмуро бросил я.
— В двадцать пятый кабинет зайди, — ответил Митя.
— Прямо сейчас?
— Нет, блин, на следующей неделе! Я ж не просто так тебя тут битый час караулю!
— Ну ладно, — пожал я плечами, а уже на территории студгородка собрался с мыслями и уточнил: — Случилось чего?
В отличие от меня Митя форсил в одном пиджаке, он сунул руки в карманы брюк, поёжился и сказал: