Выбрал момент, когда Вильте опять пришла поздно, слегка выпившей и с напускной весёлостью. Знает, что я просто таю от того, когда она весёлая и добрая.
Она пошла в душ, а я открыл бутылку «Столичной», рижского розлива. Сделал бутерброды из привезённой родителями селедки и красной икры.
— А что у нас за праздник сегодня? — воскликнула Вильте, выйдя из душа.
Увидев её искреннюю радость и упоительную улыбку на лице, дрогнул и не смог резко, как заранее задумывал, начать с ней разговор, быстро подойти к финалу о разводе, выпить и мирно разъезжаться уже завтра утром.
— Давай выпьем и просто поговорим. Мне не хватает общения с родной душой.
— Отлично, давай, здорово!
Мы выпили несколько рюмок, закусывали.
Обсудили наши семейные дела.
— Вильте, скажи, я устраиваю тебя в плане секса?
— Вполне. А что?
— Говорят в семейной жизни у супругов со временем притупляются эти ощущения.
— У тебя притупились?
— Да. Есть немного. А у тебя? — спросил её я, пристально смотря ей прямо в глаза.
— Если честно, тоже есть такое. — вдруг очень серьёзно ответила Вильте.
Молчали.
— У тебя есть кто-то? — спросила наконец она.
— Нет. Честно. Никого нет. — умышленно не стал задавать ей такой же вопрос, надеялся на её откровение.
Опять молчим.
— Ты знаешь, можно сходить к специалистам по этим вопросам. Можно проконсультироваться. — сказала Вильте, прервав молчание.
Я пристально и не отрываясь смотрел ей прямо в глаза.
В этот момент опять вернулся к своей давней мысли. Впервые эта идея меня посетила после того, как убил Володю. Второй раз задумался и уже совсем серьёзно, после того как убил агента ФБР.
Мне хотелось, закончить всю эту шпионскую деятельность. Не моё это дело и совсем мне не по душе. После этого развестись с Вильте, потом вернуться в Литву или в Санкт-Петербург и начать жить обычной жизнью, обычного человека.
Потом подумал о том, что в Литве я не найду нормальную работу. А как без работы можно нормально жить?
В России, скорее всего, то же самое меня ждёт. И что «на выходе»? Что делать-то?
Если жить в США, то надо всё-таки помогать своей Родине. Надо. Даже если мне этот шпионаж совсем поперёк горла. Другое дело, если бы мне ставили какие-то реальные разведывательные задачи. А так: нырнул-вынырнул, спи. Если не проявить инициативу, то так и будут меня использовать как сейчас.
Потом подумал о своих детях. Вот как им жить без меня? Кто и как их будет воспитывать? Приведёт потом к ним какого-нибудь пидараса, а из меня сделает воскресного папу и это в лучшем случае. А этот пидарас ещё там свою линию начнёт проводить, пидаристическую. Б-р-р-р.
Посмотрел на жену. Сидит смиренная и такая добропорядочная католичка. Если бы я не видел всё это кино, то ни за что не поверил бы в эту грязь.
— Может сначала ты сходишь? — максимально участливо и по-доброму спросил её я.
— Лучше вместе.
— Ты мне лучше скажи, чего именно тебе не хватает в сексе?
— Давай закроем эту тему и займемся наконец практикой! — воскликнула Вильте, набросившись на меня.
Я слегка уворачивался.
— Поняла тебя.
Вильте отошла от меня, посмотрела очень озорным взглядом, и весело сказала:
— Я поняла!
Через минут двадцать передо мной стояла ярко накрашенная женщина в обтягивающей с разрезом юбке, типа кожаной, в черных чулках, на высоченных шпильках и красивом бюстгальтере.
Я не удержался.
В итоге разговор не состоялся.
Иногда я следил за Вильте. Еще пару раз выявил что она проводит время с Томасом.
Не мог переступить через мысли о детях. Мучительные мысли. Неоднократно останавливался перед желанием «рубануть шашкой». Потом эмоции начали уходить, уступать место прагматизму. Но если бы не дети, которых я люблю бесконечно, о судьбе которых думаю постоянно, всё бы было очень просто и честно.
Однажды Ричард пригласил меня сходить и выпить в бар.
Он предложил посетить именно тот самый бар. Я попытался его отговорить и убедить пойти в другое место. Ричард был не приклонен:
— В других местах могут быть чёрные. В том баре их не бывает.
Всячески избегал разговоров на политические, религиозные, национальные темы с кем-либо. Считал это опасным. Поэтому промолчал, не стал возражать и пошёл туда куда звал Ричард.
Со мной приветливо и совсем по-дружески поздоровался мой старый знакомый-бармен.
— Тебя здесь хорошо знают?
— Отлично знают. Я сюда часто захожу. Поэтому хотел пойти куда-то в новое место.
— Нет! Здесь атмосферное место. Отличное. Этот бар работал тогда, когда чёрным было ещё запрещено даже подходить к нему.