Выбрать главу

В конце октября 1950 года им вручили новые документы, и наконец-то они на польском пароходе «Баторий» отплыли от берегов Мексики. И хотя Коэны были снабжены более-менее надежными документами, позволявшими им, можно сказать, на законных основаниях выдавать себя за мексиканцев, они продолжали изрядно волноваться и переживать при каждом заходе парохода в порты латиноамериканских стран. Успокоились и осмелели лишь тогда, когда «Баторий» вышел в открытый океан и взял курс к берегам Европы в порт Амстердам.

В Голландию Коэны прибыли в субботу, с опозданием на сутки. В тот же день они переехали в Швейцарию, и вот тут у них начались приключения. Из Женевы Бриггсы должны были по ранее разработанному графику вылететь в пятницу в Прагу, а самолеты летали туда только раз в неделю — по пятницам. Билетов же на следующий рейс не оказалось. Ждать две недели было не в характере Леонтины Коэн. Нервы у нее от бесчисленных проверок документов в морских портах и без того уже были на пределе, а тут еще, как назло, эта длительная задержка почти на полмесяца. Другое дело, если бы ждать пришлось в Праге, а то в Швейцарии, где, как она считала, «хозяйничала» все та же американская разведка, которую они больше всего опасались.

И потому Леонтина настояла перед мужем, что надо ехать поездом через ФРГ. В Мексике же им было предписано следовать до столицы Чехословакии только самолетом, потому что американцам, направлявшимся через территорию Западной Германии в страны социалистического лагеря, требовалось помимо загранпаспорта иметь еще специальный вкладыш-визу, которая выдавалась в госдепартаменте США или в американских консульствах за границей. Коэны, естественно, не знали об этом и выехали в Прагу без вкладыша. В три часа утра они попали на границе с ЧССР в проверку документов, и поскольку у них не оказалось специальной визы, их задержали пограничники ФРГ на территории, которая входила в оккупационную зону США. Не помогли ни ссылки на срочные дела в Праге, ни рекомендательные и деловые письма от крупных американских компаний, уполномачивав-ших Бриггсов вести переговоры с торговыми фирмами стран Западной и Восточной Европы. Пришлось Коэнам в сопровождении немецких таможенников и пограничников пройти в расположенное внутри вокзала караульное помещение. Перед тем как войти в него, Моррис успел шепнуть супруге:

— В разговор пока не вмешивайся…

— О’кей, Бобзи! Да поможет нам Бог.

Моррис в ответ ничего не сказал, в этот момент он думал уже о другом: как лучше разыграть перед немцами роль богатого американского бизнесмена. Остановился на том, что ему надо продемонстрировать главные черты предпринимателя — хитрость, напористость дельца, ни в чем не уступающего противной стороне.

Комната, в которую ввели их, напоминала коридор военной казармы — длинный и неуютный. В дальнем углу стоял массивный стол с креслом, вдоль стен — более двух десятков стульев. Таможенники и пограничники сели около стола. Старший из них — дежурный обер-лейтенант, сняв пенсне, долго протирал стекла, затем попросил у Бриггсов документы. Внимательно просмотрев их, он выписал что-то для себя и, бросив цепкий взгляд на Морриса, вежливо произнес:

— Объясните, мистер Бриггс, цель вашей поездки в Прагу.

Только теперь Моррису пришло в голову: «А вдруг этот тип — сотрудник ФБР? И следил он за нами от самого Мехико?» Но времени для разрешения этой головоломки у него уже не было, надо было быстро отвечать.

— Я же говорил вам у поезда, господин обер-лейтенант! Или вы не верите нам? — И, не скрывая своего разочарования, добавил: — Вот уж никак не думал, что немцы такие недоверчивые…

Тот ухмыльнулся, некоторое время помолчал, потом сказал тихо, но твердо:

— Таков немецкий «орднунг», мистер Бриггс: мы должны занести ваши объяснения в протокол.

— Ваш порядок — одна сторона медали. А деловые связи — совсем другая. Разве два миллиона долларов не стоят того, чтобы ради них успеть на переговоры в Прагу?

Заметив недоумение на лице обер-лейтенанта, Моррис принялся объяснять смысл своего таинственного намека:

— На такую сумму у меня на послезавтра запланирована сделка в Праге. Имейте в виду, если она не состоится из-за моей неявки, я сделаю заявление для печати и добьюсь через международный суд, чтобы ваше ведомство возместило мне убытки. А это, имейте в виду, два миллиона долларов! И еще я предъявлю счет на проезд от Чикаго до Мюнхена и обратно. Ну как? Вы этого хотите?