Тот кивнул и предложил Нине свой локоть. Та с удовольствием ухватилась за него и встала со скамейки. Никита проводил взглядом женщину. Машинально отметив ее хорошую фигуру, он мысленно исключил ее из числа подозреваемых. Хотя теория и практика говорила о том, что большинство убийств совершают знакомые с жертвами люди, Нина не выглядела способной хладнокровно пристрелить родителей, затем устроить спектакль с вызовом полиции и имитацией гипертонического криза. Да и Никита еще не настолько разуверился в людях, чтобы заподозрить дочь в убийстве отца и матери. Вздохнув, оперативник двинулся в сторону соседей, собравшихся на некотором удалении от дома погибших.
— Здравствуйте, товарищи, — Никита по-свойски обратился к группе, состоящей из трех бабулек и мужчины помоложе.
— Чего случилось то? — спросила бойкая старушка в платке, завязанном на затылке. У Никиты в голове возникла ассоциация с комсомолками из старых советских фильмов.
— Убийство произошло. Кто что-то необычное два-три дня назад видел? Вас как звать, к примеру? — повернулся Никита к спрашивающей старушке.
— Николавна я. Зинаида Калязина. Не видно их было, это да. Я вот целый день в огороде, — старушка махнула рукой на свой участок, располагавшийся напротив участка Берштейнов. — Надысь ни разу не видела, да. А так они палки свои возьмут и давай с ними шастать. То в Лопатинский сад, то в Блонье ходили. А еще в теннис они играли. За Днепром где-то.
Никита записывал все услышанное в блокнотик.
— Я тоже удивилась, что Вера ничего не высаживает в грунт. Неделю тому мы рассаду вместе покупали, я вот высадила в открытый грунт, а она, смотрю, нет. Но, весна нонеча, дел по горло, спросить руки не дошли, — сообщила вторая соседка, с платочком, завязанным под подбородком. — Помяни господи рабов твоих, — она размашисто перекрестилась.
— А чо как убили то? — вмешался мужичок. — Я, знамо дело, третьего дня какие-то выстрелы слышал с их стороны. Меркую, може опять собак стреляет.
— Давайте поподробнее. Во сколько это было? — Никита встрепенулся.
— Да бес его знает. Ближе к вечеру, я уже с работы домой приехал. Глухо так громыхнуло раз пять. Потом тишина. Я даже смотреть не пошел. В другой раз то, собака завыла, а тут тихо.
— Это в какой другой раз?
— Ну того пару лет назад, Петрович соседскую собаку пристрелил. Есть тут у нас один крутой, — мужичок презрительно наморщился. — Алабаев, значится, завел, так они время от времени с цепи срываются и по улицам бегают. Иной раз забегут на участок чужой, покусают кого или напугают до смерти.
— Меня повалил, думала сгрызет, — вмешалась интеллигентная старушка в фиолетовом берете. — Хорошо, внук был на каникулах. Отогнал зверюгу.
— Ну Петрович этого хулигана предупреждал пару раз, а затем взял и пристрелил алабая этого, который к нему на огород забежал. Картечью, — мужичок указательным пальцем изобразил выстрел.
— Крику тут было… — добавила «комсомолка».
— Ментов вызывали, думали они друг друга перестреляют. Этот хулиган заявление написал на жестокое обращение с животными. Но мы все показания дали, что алабай на Петровича бросился. И он от смерти спасался, когда его застрелил, — мужичок лукаво улыбнулся.
— Интересно. А как хулигана, ну владельца собаки, зовут?
— Гришка. Соболев. Вон его дом, с красной крышей, — показал мужичок. — А я значится, Степанов Алексей.
— Спасибо, Алексей. Запишем. Что-то еще про соседей вспомните? Дружили с кем?
— Да не особо. Со всеми вежливо, но в дом не звали. Да и сами в гости не ходили, — за всех ответила старушка в берете.
— Три дня назад машин каких-то не видели возле их дома?
Все дружно покачали головой. Степанов взял на себя ответственность:
— Когда я с работы приехал, улица пустая была. Правда потом, может кто и появился, дык мой дом подальше, так что мог и не услышать.
Никита поблагодарил всех, переписал данные и раздал свои визитки. Все их приняли молча, только Зинаида Николаевна взяла полицейского под локоть и отвела в сторонку.
— Я сразу поняла, что Вы порядочный милиционер. Вы уж нас не оставьте. Убивца этого найдите, а то нам тут страшно жить. Вдруг нас перережет ночью.
Никита заверил ее в максимальном внимании к делу и вернулся к дому Берштейнов и заглянул внутрь. Работа у экспертов и следователя близилась к концу. Все поверхности были в коричневом порошке для снятия отпечатков пальцев, фотографии места преступления все сделаны, тела осмотрены и готовы для отправки в морг для вскрытия. Полицейский решил поискать ружье, из которого Максим Петрович застрелил алабая. Оружейный ящик он обнаружил почти сразу, а вот с поиском ключей от него пришлось повозиться. Но спустя какое-то время он нашел их в вазочке в серванте. В ящике было гладкоствольное ружье, не пахнущее порохом. Тем не менее полицейский приобщил его к уликам, затем подошел к криминалисту.