— Конечно, нет. Это же судья дает. Да и потом Соболев опытный злоумышленник. Вряд ли ствол домой принес. Так, на понт его взял, — улыбнулся Никита.
— Молодец. Что в целом о нем думаешь?
— Не особо верится, что он нанял киллеров из-за собаки. Погадить на забор, дом поджечь, самому разборку устроить — это да. Но чтобы он стал тратить деньги на наемных убийц? Да и потом уже столько времени прошло, с чего ему вдруг именно сейчас мстить начинать?
— Может наркомана послал? — Мошковичу хотелось побыстрее раскрыть дело. — Чего он убегал тогда?
— Инстинкт. Мы догоняем, они убегают, — неожиданно для самого себя Никита выдал философскую сентенцию о сути взаимоотношений правоохранителей с преступниками.
Беседу оперативников прервал Воронцов, заглянувший в их кабинет.
— Так парни, тут такое дело. Прислали мне молодое дарование, сказали обкатать в серьезном деле. Так что у вас помощник появляется. Пойдем представлю.
— А он что-то умеет? — ворчливо спросил начальника Мошкович. — Или это самое, «подай-принеси»? Сколько можно мне за весь отдел пахать?
— Да я откуда знаю? Начальство сказало, взять на стажировку. Мол, давно просишь вакансию закрыть. Вот, знакомьтесь, — Воронцов распахнул дверь своего кабинета. За его столом сидел крупный симпатичный парень с голубыми глазами и светлыми бровями.
— Это Филипп. Это Никита и Вадим, — Воронцов показал руками на всех присутствующих. Парень поспешно вскочил и пожал руку обоим оперативникам. Рукопожатие было довольно крепким, Филипп явно занимался спортом.
После знакомства Никита доложил об успехах:
— Допросили соседа, чью собаку убитый застрелил. Ну Соболев, который, с темным прошлым. Алиби слабое, жена. Проверим. Телефон показал, подозрительного ничего не нашли. Отпустили пока так, на меру пресечения не тянет, — продолжил он. — Вы что думаете?
— Без улик, однако сложно будет. Давай на прослушку поставим телефон. Вадим, займешься? — Воронцов повернулся к Мошковичу.
Тот кивнул, не забыв обреченно вздохнуть.
— Я старое дело поднял. Кое-какие зацепки есть, но что-то сомнительно, что тот же исполнитель, чуть не тридцать лет прошло. Пистолет, кстати, там ТТ был, — продолжил доклад Никита. — Может ну его, архив ворошить? Роман «Тридцать лет спустя», — хмыкнул он.
— От того что преступление старое, оно им не перестает быть. Для вас любая жизнь должна важной быть. Что сейчас отнятая, что тридцать лет назад, — неожиданно серьезно сообщил Воронцов.
Затем он смягчил тон:
— Давай, проверь до конца. Хотя и вправду сомнительно. Так, к Берштейнам. С близкими разговаривали? Может что-то с детьми или с родственниками там не поделили?
— Ну дочка, наверное, вне подозрений. Реально ее, это самое, накрыло, — покачал головой Мошкович. — А сына проверим. Ну еще там родственников каких поищем. Может все-таки наследство.
— А чем они по жизни занимались? — Воронцов пытливо посмотрел на подчиненных.
— Гуляли в основном, в теннис играли, книг в доме много. Съездил я в теннисный клуб с утра пораньше. Хорошие отзывы, бесконфликтные товарищи. Похоже, с Севера приехали, пенсия ранняя. Надо запросить пенсионный фонд, посмотреть, что там, — теперь на вопрос ответил Никита.
— А хотите, я быстро проверю? У меня подружка в пенсионном фонде работает, — вмешался в их разговор Филипп. Ему явно хотелось быть полезным в расследовании.
— О. Вот и стажеру работа нашлась. Давай, — на правах старослужащего благословил его Мошкович.
Они поговорили еще немного о дальнейших действиях и разошлись. Филипп взял установочные данные на погибших и поехал в Пенсионный фонд. Мошкович с Никитой, договорившись со следователем, созвонились с дочерью Берштейнов и поехали к ней в гостиницу.
— Нина, здрасьте. Как Вы? — Мошкович поздоровался с женщиной, спустившейся в фойе. Сегодня она выглядела намного лучше. Легкий спортивный костюм подчеркивал ее отличную фигуру, а лицо, полностью лишенное косметики, было довольно привлекательным, несмотря на паутинки морщинок вокруг глаз. Да и сами глаза были красными от слез.
— Спасибо. Чуть полегче, — она шумно вздохнула.
— Коллегу моего, Никиту Вы помните? — Мошкович показал на коллегу.
Нина кивнула, еле заметной улыбкой поприветствовав полицейского.
— Расскажите нам про родителей. Я диктофон включу, потом Вам расшифровку привезу, чтобы подписать. Не гонять же Вас в отдел, — с необычным для себя участием сообщил Мошкович молодой женщине.