Теперь Люсинда озадаченно посмотрела на нее.
— Видите ли, вам стоит подумать об этом с точки зрения вашего будущего мужа. Он видит перед собой зрелую, опытную женщину, здравый смысл которой позволяет вести дом и семью, и в то же время… — Эм сделала паузу и взмахнула рукой, — он получает все, что есть у юной девушки. Если вы не покажете вашу невинность, но позволите ему… — она снова сделала неопределенный жест, подбирая слова, — натолкнуться на нее в нужный момент, я уверена, он будет в совершенном восторге. — И, хитро взглянув на Люсинду, она добавила: — Я уверена, что Гэрри точно был бы в восторге.
Люсинда прищурилась и внимательно посмотрела на хозяйку дома, затем, снова уткнувшись в вышивание, спросила:
— Он когда-нибудь проявлял интерес к браку?
— Гэрри? — Эм выпрямилась. — Я не слышала, но у него и не было необходимости: с Джеком впереди и Джеральдом позади. Джек собирается жениться… я только что получила приглашение на свадьбу. Так что Гэрри вряд ли думает о золотых кольцах и белых нарядах… у него нет пока побудительной причины.
— Побудительной причины?
— Хм. Часто джентльмены его породы не желают связывать себя узами брака, пока предоставляемые им преимущества не станут столь очевидными, что даже они не могут их игнорировать. — Эм улыбнулась. — Конечно, во всем виноваты доступные женщины. Угождают им, выполняют все их плотские желания… без всяких обязательств.
— Я подозреваю, что потребуется очень мощный стимул, чтобы Гэрри действительно захотел жениться, — осторожно проговорила Люсинда. «Нет» Гэрри все еще звучало в ее ушах.
— Конечно. Гэрри — мужчина до мозга костей. И один из самых упрямых, не сомневайтесь. Всю жизнь он лишь удовлетворял жажду наслаждений… вряд ли он добровольно изменится. Но это ни в коем случае не должно вас останавливать.
Люсинда подняла голову и встретила в старых глазах Эм море понимания. Она колебалась лишь мгновение.
— Почему не должно?
— Потому что, на мой взгляд, у вас в руках самое мощное оружие — единственное, которое может подействовать. — Эм выпрямилась и проницательно посмотрела на Люсинду. — Вопрос в том, хватит ли у вас смелости воспользоваться им?
Люсинда долго смотрела на Эм, затем перевела взгляд на сады. Эм терпеливо смотрела на нее — гибкую, темноволосую, со спокойным, непроницаемым лицом, отстраненным взглядом, со сложенными на коленях руками. Наконец голубые глаза медленно повернулись к Эм.
— Да, — сказала Люсинда со спокойной решимостью. — Хватит.
Эм восхищенно усмехнулась.
— Хорошо! Первое, что вы должны понять, — он будет сопротивляться изо всех сил. Он не покорится быстро… этого вы не должны ожидать.
Люсинда нахмурилась.
— Значит, мне придется примириться не только с этим… — теперь настала ее очередь жестикулировать в поисках подходящих слов, — с этой неопределенностью?
— Несомненно, — объявила Эм. — Но вы не должны отступать от поставленной цели. И вашего плана.
— Плана?
Эм кивнула.
— Понадобится искусная кампания для того, чтобы поставить Гэрри на колени.
Люсинда не смогла сдержать улыбку.
— Колени?
— Конечно.
Склонив голову, Люсинда рассматривала свою непредсказуемую хозяйку.
— Что вы понимаете под словом «искусная»?
— Ну… — Эм поудобнее устроилась в кресле, — например…
— Добрый вечер, Фергюс.
— Добрый вечер, сэр.
Гэрри позволил тетушкиному дворецкому освободить себя от пальто, затем вручил ему перчатки и повернулся к зеркалу над столиком.
— Мои брат здесь?
— Господин Джеральд приехал полчаса назад. В своем новом фаэтоне.
Уголки губ Гэрри дернулись.
— Ах да… его последнее приобретение.
Он сделал почти неуловимые исправления в складках жесткого белого галстука.
— Ваша тетя будет счастлива видеть вас, сэр.
Гэрри встретил взгляд Фергюса в зеркале.
— Несомненно. — Он опустил веки, полуприкрыв глаза. — Кто еще здесь?
— Сэр Генри и леди Далримпл, сквайр Моффат и миссис Моффат, мистер Баттеруорт, мистер Херст и обе мисс Пинкертон. — Гэрри стоял как вкопанный, прикрыв глаза, с непроницаемым лицом. Фергюс добавил: — И конечно, миссис Бэббакум и мисс Бэббакум.
— Конечно.
Восстановив поколебленное на мгновение душевное равновесие, Гэрри поправил золотую булавку в галстуке и направился к двери гостиной. Фергюс поспешил открыть ее и объявил о приходе Гэрри.
Гэрри вошел в гостиную и тут же встретил взгляд Люсинды. Ей не хватило опыта скрыть непроизвольную реакцию. Она разговаривала с мистером Херстом, джентльменом-фермером, которого Эм, как подозревал Гэрри, давно наметила жертвой своей мании сватовства. Гэрри остановился у самой двери.
Люсинда улыбнулась из другого конца комнаты — вежливой радушной улыбкой — и отвернулась к мистеру Херсту. Гэрри, поколебавшись, с ленивой светской учтивостью направился к тете, восседавшей на диване в царственном пурпурном платье.
— Дорогая тетя, — сказал он, изящно склоняясь над ее рукой.
— Не знала, приедешь ли ты, — победоносно ухмыльнулась Эм.
Гэрри, не обратив внимания на ее слова, кивнул даме, сидящей рядом с тетей:
— Миссис Моффат.
Он был знаком со всеми, кого Эм соизволила пригласить… просто не ожидал, что она их пригласит. Сегодня закончилась неделя скачек. После финальных утренних состязаний все джентльмены должны были вернуться в Лондон. Несмотря на то что тетино приглашение на обед не выглядело необычным, Гэрри долго размышлял перед тем, как принять его. Только уверенность в том, что миссис Бэббакум вскоре вернется в Йоркшир и окажется вне пределов его досягаемости — поскольку он собирался отправиться в Лестер-Холл в Беркшире, — убедила его приехать. И еще желание снова увидеть эту красивую женщину, заглянуть в ее голубые с поволокой глаза — в последний раз.
Он ожидал обеда с тетей, братом и тетиными гостьями — больше ни с кем. Теоретически нынешняя ситуация, не располагавшая к уединению, должна была его успокоить. В действительности произошло обратное.
Бросив взгляд на темную головку миссис Бэббакум, он покинул тетю и отправился к сэру Генри Далримплу, беседующему с мистером Моффатом. Джеральд и Хетер Бэббакум болтали у окна с леди Далримпл. Обе мисс Пинкертон, закоренелые старые девы, далеко за тридцать, разговаривали с мистером Баттеруортом, секретарем сэра Генри.
Взгляд Гэрри задержался на Люсинде, одетой в изящное платье из голубого струящегося шелка и оживленно беседующей с мистером Херстом. Если она и почувствовала его взгляд, то виду не показала.
— Ах, Лестер, приезжали на скачки, как я полагаю? — просиял сэр Генри.
Сквайр Моффат добродушно хмыкнул.
— Вряд ли что-то еще могло занести вас в эти края.
— Действительно. — Гэрри пожал им руки.
— Видел, как ваша кобылка победила во второй скачке — прекрасный забег, — сказал сэр Генри с отсутствующим взглядом, предполагавшим, что он вновь переживает те мгновения. Затем он очнулся. — Но скажите, что вы думаете о шансах Большого Хулигана в стипль-чезе?
Последовавшая дискуссия о последнем приобретении герцога Ратленда занимала лишь часть внимания Гэрри. Остальная же часть была сосредоточена на прекрасной соблазнительнице, явно не замечавшей его.
На самом деле Люсинда чувствовала его косые взгляды, но прилежно их игнорировала, твердо придерживаясь инструкций Эм. Она болтала, сама не зная о чем, со словоохотливым мистером Херстом. К счастью, мистер Херст, увлеченный звучанием собственного голоса — мягкого баритона, — не замечал ее озабоченности.
Пытаясь сосредоточиться на его словах, Люсинда стойко подавляла растущее желание взглянуть на Гэрри Лестера. С того момента, как он появился в дверях, одетый в элегантнейший строгий черный фрак, сверкая золотом волос, ее чувства не повиновались ей, а сердце готово было выскочить из груди.