Но ведь я закрывала дверь на ключ. Это вообще мои апартаменты или проходной двор?!
Впрочем, у Веллы был запасной ключ, может быть, одежду передали через неё? В противном случае у меня остаётся единственный вариант, как она могла оказаться в запертой комнате.
Всё еще пытаясь сдерживаться, я вышла обратно в коридор и поинтересовалась у стоящего непoдалёку гвардейца, заходил ли кто-нибудь в мою комнату, пока меня не было. Получив твёрдый отрицательный ответ, вежливо поблагодарила и вернулась к себе.
А потом меня накрыло. Хотелось рвать и метать, накричать на кого-нибудь или закатить безобразную истерику.
Причём первым порывом было порвать злополучные билеты, выбросить вазу с цветами в окно, а пеньюар и тапки бросить в камин в лучших традициях высокородной истерички. Но я волевым усилием переборола это сиюминутное желание. Вещи ведь не виноваты в поступках людей,тогда какой смысл их так бездарно портить? Пусть радуют меня дальше, а с отношением к их дарителям уж как-нибудь разберусь.
Я и так слишком распустила себя в последнее время, значительно растеряв былое спокойствие, сосредоточенность и разумность. Так что теперь выбрала иной способ выпустить переполняющие меня эмоции.
Но для этого мне нужна была Велла. И подруга пришла почти сразу же, стоило мне нажать её камушек на браслете.
Постукивание стен нашими совместными усилиями в попытке найти потайной ход, которым Николас уводил меня в свою комнату, заняло больше часа. Пусть глаза он мне тогда и завязал, но вот раскрутить, как обычно делают дети при игре в жмурки, чтобы заставить потерять ориентацию в пространстве, забыл. А может быть, просто поленился. Однако факт налицо: зная расположение своих комнат, я примерно представляла, к какой стене он меня тогда подвёл, но вот что именно сделал, чтобы открыть сам ход, осталось для меня тайной. Поэтому старались не только найти пустоты в стене, но в идеале и открывающий ход механизм.
И если с первым мы всё же справились, то механизма, открывающего дверь,так и не нашли. Он оказался слишком хитро спрятан. Поэтому, увы, пришлось оставить эту затею. Но вот от чего я отказываться не собиралась,так это от идеи каким-либо образом заблокировать эту дверь, чтобы Его Бесцеремонное Высочество перестал шастать в мою комнату по первой прихоти, как к себе домой.
После недолгого совещания мы с Веллой решили просто заблокировать выход чем-нибудь тяжёлым и массивным. Даже если это и не помешает ходу открыться,то по крайней мере создаст oпределённые трудности входящему по преодолению появившегося препятствия. От идеи задвинуть туда шкаф пришлось с сожалением отказаться. Его у меня просто не было. Функцию хранилища платьев и всякого прочего нужного белья в этом мире выполняли гардеробная и комод.
Так что остановиться пришлось на последнем.
Не остановило даже то, что сделан он был из деревянного массива: основательный такой, красивый и тяжеленный. Да еще стоял не в гостинoй, а в спальне. Однако желание снова оказаться полновластной хозяйкой в пусть и временно, но выделенных мне комнатах оказалось сильней. И подруга меня в этом поддержала, будучи целиком и полностью на моей стороне.
Так что за дело мы взялись дружно и уже даже проволокли мебель через половину спальни, когда в дверь моих апартаментов раздался громкий стук. Мы как раз делали очередной толчок, двигая комод в нужном нам направлении,так что идти открывать я и не подумала. Всё, что смогла – крикнуть, чтобы заходили. Вряд ли так кто-то важный и официальный пришёл. Скорее, кто-то из горничных с вопросом или Майкл.
Но это, к некоторому моему удивлению, оказалась Катерина. Раньше девушки нечасто приходили ко мне сами, но теперь это, похоже, войдёт у них в привычку. Сначала Иза пришла с оригинальными идеями,теперь вот Катя заглянула на огонёк. А ей,интересно, что от меня так срочно понадобилось? Надеюсь, на уме не очередная гениальная авантюра, только на этот раз по отваживанию надоедливого cреднего принца?
Силы у меня закончились. Физические. Задача по перестановке этой резной бандурины из пункта А в пункт Б оказалась намного тяжелее, чем я думала. Требовался хоть небольшой передых. Тем более приход подопечной обязывал уделить ей внимание. Так что, устало опершись на верхнюю панель комода, я вопросительно посмотрела на Катерину, молчаливо приглашая к диалогу.
Вот только взгляд у меня при этом был, наверное, не самый добрый: в нём отражались усталость, раздражение, ожидание неприятных новостей. Сделать я с этим ничего не могла. Да и не хотелось особо, если честно. Зато Катерина в очередной раз проявила ум и сообразительность, быстро оценив ситуацию и не став с налёта делиться своими проблемами или идеями. Вместо этого она с любопытством оглядела нашу затейливую композицию, ненавязчиво поинтересовавшись: