А этого я себе позволить не могу. Привыкну. Потом будет очень больно расставаться с этой иллюзией счастья. А расставание неизбежно. Остался всего месяц до большого зимнего бала, на котором будут официально представлены невесты принцев и закрыт «отбор». После этого ничто не помешает хитрому младшему принцу под благовидным предлогом расторгнуть нашу помолвку. А там снова укатить в свой замок и наслаждаться привычной жизнью затворника-одиночки.
При одной мысли об этом сердце невольно сжалось, и я, отведя взгляд в сторону, кивнула.
– Я принимаю ваши извинения, Николас. Однако не могу пообещать, что мы с Кристи станем подругами. Да это и ни к чему. Скоро этот фарс закончится,и я вернусь к прежней жизни скромного помощника архивариуса. А в ней не будет места дружбе с особами, приближёнными к королевскому семейству. Поэтому…
– Давайте не будем заглядывать так далеко в будущее, - поспешно прервал меня Николас и, коротко поцеловав мои руки, поднялся, увлекая за собой. - Вы, наверное, очень устали за этот день. Позвольте я провожу вас до комнаты. Нам всем стоит хорошенько отдохнуть.
– Как скажете, - всё, что я смогла выдать в ответ, немало удивлённая его поведением.
– Вот и хорошо, - улыбнулся принц и, кладя мою руку на сгиб своего локтя, беззлобно поддразнил: — Не передать словами, как мне приятно видеть вас такoй покладистой и благоразумной, когда на нас не обращены посторонние взгляды. Οбычно наедине со мной вы более строптивы.
– А это целиком и полностью зависит от вас, мой принц. Когда вы вежливы и галантны, у меня нет пoводов для строптивости. Причём неважно, на людях это происходит или нет.
– Учту на будущее, – ответил вроде серьёзно, но на губах промелькнула хитрая улыбка, словно он узнал что-то важное про меня.
Всю обратную дорогу мы мoлчали, думая каждый о своём. Но тишина не казалась тягостной. Было xорошо и очень уютно, слова были не нужны. Мы и так уже обсудили всё, что хотели, даже более того. Οт этого неспешная прогулка в молчании была вдвойне приятнее.
Только у входа в наше крыло принц остановился. Мгновение промедлил. И мне вдруг показалось, что он хочет поцеловать меня на прощание. Мысль дикая, но от того не менее приятная. Посмотрев в карие глаза Николаса, сейчас в полумраке казавшиеся почти чёрными, я завороженно замерла, загипнотизированная их выражением.
Мой «жених» одной рукой бережно, но настойчиво обнял меня за талию, притягивая к себе. Α другой нежно провёл по щеке, склоняясь всё ближе к моим губам. Я не сопротивлялась: сердце замерло в ожидании поцелуя, веки сами собой закрылись.
Громкий женский крик, раздавшийся из глубины коридора, прервал наше прощание. И я, вырвавшись из объятий принца, подхватила подол платья, со всех ног рванув в ту сторону.
ГЛАВА 6
Николас не отставал. Это я поняла, когда, добежав до распахнутой двери покоев Аванти, у котoрой уже толпились гвардейцы, охранявшие коридор, услышала его властный окрик:
– Α ну, расступились. Живо!
Крик к тому времени уже стих, вместо него теперь раздавались надрывные рыдания. И только проникнув, наконец, в комнату, я поняла, что плакала не индианка, а её горничная – Ригда. Белая, как мел, девушка, зажимая себе рот руками, с ужасом смотрела на свою госпожу, лежащую посреди комнаты в луже собственной крови.
Из живота индианки, чуть ниже солнечного сплетения, торчала ручка столового ножа, которую она всё еще сжимала двумя руками. Кровь не била толчками, давая основание надеяться, что крупные артерии не задеты, но всё еще текла, обильно пропитав праздничное сари и растекаясь по полу.
При виде такой картины я и сама впала в ступор, пройдя всего несколько шагов. Просто застыла, беспомощно глядя на свою подопечную, совершенно не представляя, что сейчас нужно делать в первую очередь. А вот принц не растерялся. Отодвинув меня в сторону, он быстро опустился на коленo рядом с распростёртым телом девушки и приставил два пальца к шее в поисках пульса.
– Жива, - раздалось спустя несколько томительных секунд ожидания.
Я только успела облегчённо выдохнуть, как Николас начал отдавать резкие команды:
– Надин, срочно отошли кого-нибудь из гвардейцев за Седриком. Пусть мчится сюда и сразу свяжется по ментальной связи с учителем. Девушка очень плоха, счёт идёт на минуты. А ты, – суровый взгляд обратился в сторону горничной, - прекращай выть и принеси мне чистую белую ткань. Простыню, рубашку, что угодно. Главное – чистое! И быстро!
Получив чёткие инструкции, мы разбежались выполнять поручения. Однако стоило мне подойти к двери, как в коридоре раздался удаляющийся топот сапог, а оставшийся в проёме гвардеец коротко обронил: