- Не думаю, - недовольно отозвалась Лейрел. – Хотел бы – не опоздал.
Птица защебетала второй раз. Теперь – настойчивее, на этот раз заставив свою хозяйку склонить голову и закусить губу в задумчивости.
- Возможно. Я зла на него. Очень.
Важные дела, книги, фолианты… Келбен озанудился в последнее время до такой степени, что это вызывало у нее желание не то стукнуть мужа книгой потяжелее, чтобы выбить половину слишком усердных забот, не то подсыпать ему в чай смехотворной пыльцы, от которой он хохотал бы несколько дней без остановки.
Конечно, эти мелочи не сравнятся с днем, когда он подарил ей немолкнущего попугая, распевавшего омерзительные любовные баллады, но хоть что-то. Попугая она превратила именно в ту канарейку, которая сейчас смотрела на нее, и слава Мистре, эта птица наконец-то разучилась говорить. Раньше от ее гнусного голоса у Лейрел просто раскалывалась голова.
Как он сказал… «надо иногда пренебрегать личным»? Лейрел сердито обернулась к зеркалу в бронзовой оправе. Юбки зашелестели. Хоть когда-нибудь ей можно побыть женой, а не великим магом?! Она даже платье выбрала к вечеру, между прочим!
Она подошла к своему столику с украшениями и отточенным движением откинула крышку одной из шкатулок, где хранились ожерелья и амулеты – прелестные как на подбор, но совершенно лишенные магии.
В минуты раздумий и забот зачаровывание предметов помогало ей сосредоточиться, и сейчас Лейрел собиралась прибегнуть к излюбленному способу успокоения. Перебирая пальцами в воздухе, она наугад выбрала один, с большим розовым бриллиантом и жемчужинами. Чудесный амулет, почему-то напоминающий ей о кораллах и раковинах. Пожалуй, неплохо было бы сделать из него игрушку для телепортации. Она предполагала, что сейчас заклинание выйдет особенно удачным.
За алхимическим столом Лейрел провела много времени – мерцали лиловые искры заклятий, раздавалось довольное мурлыканье, когда она напевала себе под нос какую-то песенку, остро пахло травами, позвякивали волшебные кристаллы всех оттенков, плавилась медная проволока и сухая драконья кровь, золото и корица обращались в сладко сияющий серебряный дым.
Спустя пару часов упорного труда Лейрел оказалась наконец-то довольна результатом. Амулет ни капельки не изменился. Разве что теперь на нем лежали мощные чары, подвластные ей одной, и никому другому, как она предполагала.
Полюбовавшись игрой света в огромном камне, женщина оставила ожерелье на столе и решила отправиться за винными грушами. Ну и что, что она приберегала их для ужина?! Все равно Келбен в них ничего не понимал и никогда не ел сладости, оставляя все для нее.
Смею отметить, что главные участники, пусть и не виновники происходящего, еще не предстали в моем рассказе перед читателем. И полагаю, что в полной мере они появляются лишь сейчас – всего лишь достаточно счастливые мужчина и женщина, волей случая оказавшиеся связанными с недоразумением, произошедшем между моими друзьями.
Мой дорогой друг Келбен, я также должен сказать, что твоя оплошность и ее исправление обойдутся, по меньшей мере, в волшебную бриллиантовую диадему с сапфирами.
И бутылку коньяка, разумеется. Для меня, а не для Лейрел, если тебя все еще терзают раздумья.
Кстати, помни, что я, как и положено паладину и истинному хранителю порядка, пристально слежу за твоими расходами из городского бюджета, старый лис.
========== 2. Зачем нужны карты. ==========
- Проклятье, - пробормотала Аланна, отшатываясь в сторону от матроса с объемистым грузом на плече. Она недовольно проводила взглядом голую спину моряка, покрытую татуировками.
- А я ведь говорил, что на пристани ты не найдешь ничего хорошего, - Касавир пробивался вместе с ней к краю улицы, и голос паладина сейчас звучал раздраженно. Им мешали то повозки, то грузчики, то лошади, то вереница рабов, то еще боги знают что. Он никогда не думал, что столь узкая дорога, сжатая с одной стороны домами, а с другой – морем, способна вместить столько людей.
Касавир проклинал всеми возможными способами романтическую идею Аланны совершить променад по набережной.
В порту, ставшем главным объектом их неудачной прогулки, вообще не оказалось набережной. Были десятки огромных пристаней, пропитанных вонью кислого пота и завалявшимися на солнце мертвыми рыбами и водорослями. Грязь, шум и теснота – в порту сновали матросы, прислуга, лениво зазывали клиентов потасканные шлюхи в узких закоулках. Что-то выясняли, крича друг на друга, торговцы, капитаны, десятки людей, эльфов, орков, гномов и полукровок всех мастей в шкурах с севера, шелках с юга, коже с запада: в порту мелькали одежды со всех уголков мира и все цвета кожи. Даже рыбаки со свежим уловом предпочитали совсем другую пристань. Говор десятков языков сливался в один навязчивый гул.
Палящее летнее солнце завершало спектр ощущений. Аланне едва не стало дурно в этой мешанине из вони, жары, припекающей голову, и людских тел. Она уже жалела, что не послушала Касавира, и они не пошли в квартал с фонтанами и цветниками, чтобы посмотреть на Уотердип с верхних обзорных площадок. Там-то сейчас явно было куда прохладнее и свежее.
Но в том, что Касавир был прав, она бы не призналась. Ни за что. Ни капельки. Ну и что, что он ее муж?!
- Почему ты меня никогда не слушаешь? – Касавир грубо оттеснил плечом какого-то мужчину, протолкнулся между двумя торговцами, получив в спину поток ругательств, но они наконец-то оказались в более или менее свободном проулке, где оба, в хорошей одежде и чистые, смотрелись, по меньшей мере, неуместно. – Да здесь даже мостовой нет! – он красноречиво кивнул под ноги, где были лишь песок и остатки брусчатки.
- Потому что… - Аланна покраснела до ушей от возмущения и жары, судорожно подбирая убедительный ответ, и не нашла ни одного. – Потому что!
Касавир только зло выдохнул носом, и стиснул ее предплечье, принявшись упрямо шагать вверх по улице. Ему было еще жарче, чем ей: Аланна заметила, как паладин стер со лба крупные капли пота.
- Пошли отсюда. Ты хотела портовый район – ты его получила.
- Я хотела в гавань, и это ты меня сюда привел! – прошипела Аланна. – А я хотела в порт! Ты вообще их отличаешь?! Район порта и гавани, где большие корабли, а не трущобы!
Они метнулись вперед и в сторону, когда из внезапно раскрывшегося прямо над ними окна вылился целый ушат помоев. Аланна брезгливо сморщилась, чувствуя вонь гнили и заметив, что часть грязи попала на подол ее нежно-золотого платья.
«Хорошо, что не дерьма».
Она сердито насупилась и провела всю обратную дорогу до гостиницы в полном молчании. Касавир при этом не нарушил его ни разу.
«Ну и пусть. Сам виноват».
Когда они наконец-то выбрались к гостинице, ей казалось, что ноги сейчас отвалятся. Она не так уж устала, но натерла ступню ремешком туфли. Прохлада большого каменного здания окутала ее кожу, как шелк.
Платье испачкалось безнадежно, и Аланна стащила его через голову, швырнув на огромное кресло у постели, едва за ними захлопнулась дверь. Затем с грохотом скинула новые туфли, бросила их в шкаф, и возмущенно повернулась к Касавиру, уперев руки в бока.
- Какого черта ты меня туда потащил?! Я хотела посмотреть на корабли, а не на шлюх и матросов!
Он смерил ее внимательным взглядом, взбесив еще больше. Ну и что, что на ней не было ничего, кроме белья?! В тон платью, между прочим!
- Что ты на меня так смотришь?!
Касавир вздохнул и покачал головой.
Не так он себе представлял первый после размещения в гостинице день их отдыха. Не так.
- Ничего, - он пригладил пятерней волосы и поморщился, ощутив пот на ладони. - Если ты помнишь, я здесь тоже впервые. И я составлял список, что можно посмотреть в Уотердипе, не натыкаясь на шлюх и летающие кинжалы.
«Но я же зануда, поэтому так неинтересно. Город ведь нужно исследовать без карты. Как она сказала?.. Так лучше чувствуется атмосфера?»