Аланна возмущенно выдохнула, отбросила со лба пушистые золотые кудряшки, и резко отвернулась от Касавира. А затем сгребла платье в охапку и невозмутимо отправилась в ванную, чтобы попытаться отстирать его.
- Хватит на меня пялиться, - буркнула она и хлопнула легкой дверью из светлого дерева.
- Я твой муж, если помнишь, - хмуро проворчал он. – То есть единственный, кому это можно.
Аланна его уже не услышала.
Касавир вздохнул, пожал плечами и вышел на балкон их комнаты, глядя на Уотердип. Рубашка противно липла к спине от пота: его немедленно хотелось смыть и переодеться в чистую одежду на этой жаре.
«Какого черта?!»
Они отдали кучу денег за эту комнату, впервые пользуясь после войны сокровищами Толапсикс не ради дорогого оружия и новых укреплений Крепости-на-Перекрестке, а ради себя. По сравнению с тратами на вооружение солдат – конечно, капля в море, и все же многовато. Учитывая прихоти Аланны и его лень, когда дело касалось споров - за балкон, со всех сторон увитый цветами, огромную кровать, отдельную ванную и дорогую мебель – они заплатили заметно больше, чем он предполагал, но Касавир в последнюю очередь мог жаловаться на комфорт. Здесь оказалось действительно хорошо.
На возвышении теплый ветер пах морем и доносил до него сладковатый запах олеандров, абрикосов и инжира. Даже солнце показалось мягче, чем на улице. Свежий воздух остудил кожу, и рубашка наконец-то прекратила липнуть к спине.
Аланна в комнате чем-то гремела и шуршала. Касавир бросил на нее беглый взгляд: она сидела на краю постели и натирала какой-то мазью мозоли на ногах.
Он не видел еще ни одной женщины, которая, оставив войну и имея при себе деньги, не захотела бы себе ворох цветных тряпок и украшений. Конечно, все они были разными, но какая разница, что приспичит купить женщине: штаны из драконьих шкур или платье из южного шелка, меч с рубинами или бриллиантовое колье? Если воевать никто не собирается, а стоит все это одинаково? Все равно меч окажется где-нибудь в кладовке, точно так же, как штаны (оказавшиеся почему-то на размер меньше) - в самом дальнем ящике.
Он озвучил Аланне сумму несколько меньшую, чем взял с собой на самом деле, поскольку знал, что если ее не ограничивать – она растратит все до медяка в ювелирных магазинах и лавках портных. Едва она перестала чувствовать себя капитаном, ответственным за тысячи жизней, перед Касавиром осталась всего лишь девчонка, которую он полюбил во время войны.
Но сейчас «девочка» превратилась в его жену. Конечно, он любил ее, но временами характер Аланны становился невыносимым. Тогда он только и мог, что выйти на балкон и подышать.
Касавир потер пальцами переносицу и проводил взглядом жирную чайку: та с вопиющей неторопливостью утащила с прилавка пекаря на улочке свежую плюшку. Плюшка была такого размера, что птица бы скорее подавилась ею, чем съела.
«Но это же чайки».
Касавир вернулся в комнату, и его обдало запахом дерева, свежих простыней и тонким цветочным ароматом тела Аланны. Та сердито перетряхивала огромную сумку с одеждой, в которой лежало все, что не поместилось в шкаф.
От его жены только что пар не шел. Полураздетая от жары, раздраженная и порывисто двигающаяся, Аланна почему-то выглядела еще более красивой, чем всегда.
- В следующий раз я пойду гулять без тебя, - прошипела Аланна. – Вот переоденусь и пойду!
Касавир слегка склонил голову к плечу и плеснул в стакан воды из графина. Из прозрачных недр со звоном выпал осколок зачарованного льда и золотистый кружок лимона вместе с веточкой мяты. Вот оно, еще одно преимущество гостиницы, которая дорого стоит.
- Аланна, не глупи. Ты тут потеряешься.
Что он совершил ошибку, Касавир понял, лишь когда Аланна – между прочим, все еще в одном полупрозрачном золотистом белье – резко развернулась и зло посмотрела на него.
- Я не так беспомощна, как ты думаешь, и вполне умею обращаться с картой! Ты завел меня в трущобы, и еще говоришь, что я потеряюсь без тебя?!
Он ощутил легкое раздражение пополам с беспокойством и хмуро посмотрел на Аланну. Как будто вся вина только на нем, когда она то и дело толкала его в портовый район, почему-то решив, что трущобы находятся в гавани!
- Ну и иди, - хмуро буркнул он.
«Все равно с ее стертой ногой далеко не уйдет, и застрянет в ювелирном магазине через дорогу. Или в меховой лавке. Или в портной мастерской. В любом случае, больше никуда не денется, потому что или забудет деньги, или не унесет все, что набрала».
Аланна натянула через голову тонкое нежно-кремовое платье. Ее волосы рассыпались по плечам пушистыми золотыми кольцами.
- Вот и пойду! – она схватила сумочку, смела со стола карту города, и ушла, хлопнув дверью.
На несколько секунд повисла тишина, нарушаемая лишь постукиванием ее каблучков по коридору за дверью.
Касавир потянулся в кресле так, что хрустнула спина, плеснул себе в стакан еще воды со льдом и ярко-желтыми кружками лимона. Выпил все, сполоснул лицо в ванной, натянул чистую рубашку и вышел на балкон, потягивая цитрусовую воду и щурясь на яркое солнце.
Аланна прошла поперек улицы такой рассерженной походкой, что даже ее кудряшки умудрялись подпрыгивать недовольно. И направилась именно, как он и думал, в лавку с одеждой и шляпками, где на витрине стояло ужасное розовое платье, отделанное не то перламутром, не то стекляшками, и сплошь покрытое оборками ниже колен.
«Великий Тир, только не его. Пожалуйста».
Он смог бы ее догнать, отправься Аланна куда-то еще, но уж поскольку она никуда не собиралась…
Касавир вытащил на балкон тяжелый мягкий стул со светлой обивкой и уселся, подставив лицо солнечному свету и лениво наблюдая краем глаза за Аланной, крутившейся около витрины. Теперь можно было спокойно ждать, по крайней мере, час. Может быть, у него заодно наконец-то лицо загорит. Даже несмотря на то, что он никогда не мог провести на открытом солнце больше получаса.
Аланна чувствовала себя злой, как никогда. Подумать только, конечно же, она во всем виновата! А ведь она знала, знала совершенно точно, что после замужества жизнь становится другой!
«Вечно умничает. А толку?»
Она собиралась назло Касавиру купить себе то, что он больше всего ненавидел. Что-нибудь розовое. Яркое. Ужасно дорогое. Платье на витрине прекрасно подходило к ее плану. Ну и что, что она не собиралась одевать этот покрытый перьями торт?! Еще она слышала о розовых бриллиантах и подумала, что было бы неплохо найти себе такой. Аланна прекрасно знала, что на эту сумму кто-нибудь другой был бы в состоянии купить дом. Все равно сокровищ дракона хватит еще на пару дочек, которых она точно будет одевать, как принцесс! И ни за что не позволит Касавиру портить их своим занудством!
«И об этом я с ним тоже поговорю».
Колокольчик на двери магазина звякнул, впуская Аланну в черный после ослепительного солнца полумрак, создававший иллюзию таинственной роскоши. Здесь было не так уж темно, но ей все равно пришлось постоять несколько секунд, прежде чем она разглядела прилавок, уставленный шляпками и моделями рук с перчатками всех форм и размеров. Ей бросилась в глаза ужасная желтая шляпа с зелеными перьями, по виду больше всего напоминавшая шишку с хвостом. Или слишком экзотический для севера фрукт. И розовые перчатки с черным кружевом. Шелк у них блестел слишком сильно, но в целом…
Кстати, вон та заколка со стрекозой очень пошла бы к одному из ее платьев.
- Мне платье с витрины, - безапелляционным тоном произнесла она и махнула рукой за спину, едва нашла взглядом хозяйку лавки – хорошо одетую женщину в возрасте. Ее замысловатую прическу украшал живой пион. В углах оправы ее очков поблескивали крошечные бриллианты.
Улыбка хозяйки ей не понравилась. Высокомерная и мерзкая. И очки у нее тоже были мерзкие. И костюм. Как такая тетка вообще могла шить кому-то вещи?!