В Черногорию расчеты продолжили путь в автобусах под охраной полицейских патрулей. Анатолий с любопытством смотрел через тонированное стекло на другую страну. Хотя много ли можно понять таким образом? В целом Сербия оставила у него благоприятное впечатление. В селах каменные, чаще всего двухэтажные дома, нередко попадались трехэтажные. Строили на столетия, чтобы и внуки могли жить. Строительного материала навалом, только не ленись. Откровенной разрухи пока не видел. Хотя, последствия недавнего развала, гражданской войны, падения экономического производства сказывалось. Пока еще неявные следы заброшенности начинали проявляться. Особенно на второстепенных дорогах. На асфальте все чаще образовывались ямы, наспех забитые кирпичной крошкой. Многочисленные беженцы из союзных республик ютились, где придется. Нередко у дальних родственников. И тогда дом превращался в своеобразное общежитие семейного типа, где было не протолкнутся. Но, хозяева и не думали проявлять недовольство. Для сербов родственные связи, взаимопомощь, и поддержка в трудные минуты всегда были на первом месте. За столетия внешнего давления со стороны агрессивных соседей без этих качеств не выжить. В отличие от России православная церковь по настоящему заняла место связующего и цементирующего состава. Именно на Балканах православие приобрело настоящий духовный стержень самоиндетификации. Хотя самым причудливым образом вместе с официальной идеологией христианства, в народе уживались старинные, еще допотопные, дохристианские представления о роли человека в этом сложном мире. А многие тайные знания, которые в горах по-прежнему передают из поколения в поколение старцы, идентичны тем, что в Сибирской тайге хранят русские приверженцы древнейшей веры, уходящей в глубь истории на десятки тысяч лет.
В Подгорице, столице Черногории, остановились в воинской части. Для добровольцев сербы выделили отдельное небольшое здание, в котором на скорую руку соорудили общежитие. Скромно, но несколько дней в более — менее комфортабельных условиях прожить можно.
Пользуясь некоторой степенью свободы, с разрешения командира части добровольцы ходили в увольнение. Столица Черногории им очень понравилась. Далеко на горизонте были видны горы. Если рядом они освещались солнцем, и были разных оттенков, то чем ближе к горизонту, становились темнее. Поэтому вопрос, почему эта небольшая республика называлась Черногорией, отпадал сразу. Добровольцы ходили в гражданской одежде, старательно изображали из себя «туристо» с повышенным «облико морале». Но черногорцы с первого взгляда определяли их настоящую национальность. Ничего удивительного в этом не было. Во всех сербских газетах, телевизионных каналах, открыто говорили о русской добровольческой армии, которая уже прибыла в страну для помощи пока еще Югославской народной армии. В том, что война вот — вот начнется, жители были просто уверены. Руководство страны решило специально выделить этот аспект внешней политики. В СМИ открыто призывали граждан готовить запасы необходимых продуктов на время военных действий. В магазинах, тем не менее, полки были полны. Все же сельское хозяйство этого сложного региона могло без особых проблем обеспечить свое население всем необходимым. Хотя в Черногории со свободными землями под угодья было посложнее. Относительно равнинные участки находились в центре страны, благодатный климат создавал идеальные условия. Март же вообще по ощущениям русского человека был на уровне конца мая и начала июня в средней полосе России. Лишь ночами похолоднее было. Пользуясь возможностью, расчеты несколько раз искупались в Адриатическом море. Местные жители считали, что в это время условия для водных процедур не очень комфортны.