— Да не поломался он, а под Маринку лег, — сказал Миша. — То ли она его перепилила, то ли заклевала до потери мужской самосознательности.
— И то верно, — кивнул Коля, — раньше он улыбался, шутил. А теперь ходит, как мешком ударенный.
— Ладно вам на мужика гнать, — встал на защиту Олег, — может к нему старость подкралась?
— В сорок три года? — удивился Миша. — Побойся Бога! Считай, вторая молодость!
— Тебе хорошо говорить, — заметил Коля, — ты пять лет назад развелся. А у него семья!
— Я и говорю, — настаивал Миша, — подкаблучник и есть! Вот какой мужик в здравом уме откажется от бани или рыбалки? А месяц назад, помните? В спорт-бар не пошел! Футбол ему смотреть стало неинтересно. А потом только выяснилось, что он с женой к теще ездил. Какие вам нужны доказательства?
— Теперь его и помочь не попросишь, — посетовал Коля, — бутылкой не рассчитаешься.
— Ты тоже заметил, что он ни-ни? — заметил Олег.
— Эх, Петя-Петя, — горестно кивнул Миша головой, — сгубила тебя жизнь семейная. И держался ты долго, и сопротивлялся, а все равно полег! Вот потому-то я и развелся!
— Марина, я дома! — сказал Петр из прихожей.
— Опять с мужиками в баре сидели? — недовольно крикнула она с кухни.
— Нет, — спокойно ответил он, войдя к жене, — на другой объект нас перекидывают, помогал со сборами.
— А-а, тогда ладно, — ответила Марина и поцеловала Петра в щеку, принюхиваясь.
«Не пил», — удостоверилась она.
— Слушай, Петя, моей коллеге мебель привезли. Вальке. Она просила, чтобы ты помог собрать.
— Хорошо, — ответил Петр флегматично, — передай, что я завтра с утра к ней приеду. Только в гараж зайду за инструментом.
— Вот и замечательно, — Марина обрадовалась.
Думала, что уговаривать придется.
Ужинали в тишине. Петя даже телевизор на кухне выключил:
— Ну, его!
А после ужина Марина начала рассказывать мужу об успехах детей:
— Витькину курсовую сам ректор хвалил! Говорил, что большой специалист будет!
— Хорошо, — ответил Петр, смотря в телевизор.
— Ты был прав, что тогда его в кружок робототехники пристроил!
— Угу.
— А Светочка на золотую медаль идет! А ты говорил, зачем с ней уроки делать? Я-то уже и не помню ничего, а ты-то у нас — голова!
— Угу, — кивнул Петр. — Марин, пойду в гараж схожу, на завтра инструмент подготовлю, — внезапно сказал он, оборвав речь супруги.
— Ну, сходи, — растерялась Марина, — я Вальке позвоню, скажу, что ты с самого утра приедешь.
— Угу, — кивнул Петр и пошел одеваться.
Только за Петром закрылась дверь, Марина схватилась за телефон:
— Валечка, он меня бросит! — плакала она в трубку.
— Не может мне мебель собрать? Вы из-за этого поругались? Так, может, тогда не надо? Я людей найму.
— Валя, да причем тут твоя мебель? Соберет ее тебе Петя. Завтра с утра приедет и соберет!
— А в чем дело-то? — не понимала Валя.
— Ему стала безразлична наша семья! И я, и дети! — Марина захлебывалась рыданиями. — Раньше он как-то участвовал, спорил, мнение свое высказывал. А сейчас просто кивает и со всем соглашается. А если про детей, так мне кажется, что он меня даже не слышит!
— А признаки измены есть? — спросила Валя заинтересованно.
— Чужие бабы в постели не валяются! — съязвила Марина.
— Не, ну это понятно, — хихикнула Валя. — Может, телефон прячет, на работе задерживается, пахнет духами, следы помады? Трусы может новые купил или там галстук?
— Трусы он и так всегда сам покупал, а галстуки не носит, — растерялась Марина.
— Ты за мужем-то понаблюдай! — посоветовала Валя. — То, что он отстранился — это первый звоночек. Но — не доказательство! Если что, тебе надо успеть прикрыть тылы! У вас дети! Если его кто-то крутит, может и квартирку отжать!
— Что ты такое говоришь? Квартира у нас общая! — возмутилась Марина.
— Квартира общая, а зарплата у Петьки в два раза больше твоей! Значит, кто за нее ипотеку платил?
— Ты думаешь, он посмеет? — слезы высыхали, сменившись удивлением.
— А кто знает, что хочет та баба, что за ним стоит?
— Валечка! — воскликнула Марина, собираясь разрыдаться снова.
— Не реви, — сказала Валя, — он мне завтра мебель собирать будет, а я за ним понаблюдаю! У меня глаз наметанный, я трех мужей на измене ловила!
Пока Петр возвращался домой, Валя звонила с отчетом:
— Маринка, дело плохо!
— Я так и чувствовала, — Марина закусила губу.
— Я за ним весь день наблюдала, — говорила Валя, — так вот не в бабе, или не в одной бабе дело! Слишком он в себя погружен! Слишком! Так о семье думают. Только семья эта не с тобой.
— Боже мой, — хорошо, что Марина села, когда позвонила Валя, — он о второй семье постоянно думает. Поэтому он нашей не интересуется. Ему безразлично, чем и как мы живем.
— Маринка, но тут не все так просто. Я нюхом чую, когда мужик влюблен. От него пахнет иначе. Там вряд ли есть интерес к маме. Скорее всего, только к ребенку. А вот мама того ребенка, очень может быть, ему условия выставляет, что он из себя не выныривает.
— А может она с него требует, чтобы он к ней ушел?
— Не исключено, только он может не хотеть этого сам. Ты его испытай, как трактор «Беларусь»! Проси — дела по дому делать. Если без крика и отказа, значит, уходить не захочет.
— Я попробую, — проговорила Марина, — спасибо.