Рабочие, не выдержав издевательств Маккалэна, разгромили его завод.
Послышались шаги приближающегося человека. Уже издали он свистнул два раза и подошел к группе путешественников.
Петя сразу узнал в подошедшем избитого Маккалэном китайца-привратника.
— Посты на местах, товарищ, — сообщил он по-английски Дику. — Крик совы будет служить сигналом о приближении солдат, — добавил он, — А где же Кока-Моко? — спросил китаец.
— Кока-Моко я послал предупредить заводский комитет, что мы здесь, — ответил Дик.
— Очень хорошо, — сказал китаец. — Я советую вам укрыться в тростнике. Американские солдаты обыкновенно едут без дозорных. Им и в голову не может прийти мысль, что здесь устроена засада.
— Он говорит правду, — вмешайся Окалани. — Ни один американец на Гавайских островах не допустит и мысли, чтобы рабочие оказали вооруженное сопротивление войскам.
— А разве рабочие вооружены? — робко спросила Нэлли.
— На этот раз у них найдется, чем проучить американскую сволочь! Поумнели, небось! — сверкнув своими зрачками через узкие прорези глаз, ответил китаец. — Ну, пока всего хорошего, я иду проверять посты. — И он неслышной поступью пошел между пальм и скрылся из глаз.
От опушки леса до самого завода дорога пролегала между сплошными стенами тростника, в чаще которого было нетрудно укрыться.
Одно беспокоило Дика: как бы лошади не начали ржать, почуяв кавалерийский отряд, и не выдали засады.
— Вот что, — вдруг решил он, — мы не станем поджидать солдат вблизи дороги, а опишем полукруг по тростнику.
— Это самое благоразумное, — заметил Окалани, — только я бы советовал разделиться. Ты, Дик, с доктором держитесь правой стороны дороги, а я с Петром и Нэлли пойдем левыми зарослями тростника.
— Хорошо, — согласился Дик. — Как услышишь крик совы, будь настороже. Помни, что мы должны открыть по солдатам стрельбу одновременно, когда откроют по ним огонь рабочие. Ты понимаешь, для чего?
— Ну, конечно! — отвечал, улыбаясь, канак. — Шутка ли попасться в такую ловушку!
— Садись! — скомандовал Дик.
Было уже не до разговоров. В один: момент Петр и Нэлли очутились в седлах; и тронулись за Окалани. Еще несколько мгновений, — и, кроме шуршащего вокруг тростника, да озаренного заревом неба, они ничего не видели.
Прошли томительные четверть часа.
— Что-то долго нет сигнала! — сказал Петр.
— Будет, — уверенно ответил канак.
Шуршание тростника заглушило его слова.
— Что? — спросил Петр.
— Я слышала крик! — вполголоса сказала Нэлли.
Окалани сдержал лошадь, и все| замерли в ожидании.
Теперь отчетливо повторился крик совы.
Сердце девочки сильно стучало. Ей казалось, что она слышит ухом его удары в груди.
Еще минут пять— и до ее слуха долетел отдаленный конский топот нескольких лошадей.
— Это они, — заметил Окалани, — пусть проедут. — Топот усилился и начал затихать.
— За мной! — скомандовал канак. — Заряжены магазины?
Оба его спутника кивнули головами.
— Ну, теперь рысью, — пришпоривая свою лошадь, сказал канак. — Вот и дорога, — заметил он, выезжая на большую прогалину, и, оглядев ее направо и налево, спустился в противоположный тростник. — Мы поедем им наперерез.
Вот и вырезанная площадка.
— Осторожно! — предупредил канак. — Здесь лошадь легко может поранить себе ногу об острые срезы тростника. Держитесь за мной, мы ее объедем.
И, повернув вправо, он поскакал галопом вдоль узкой межи, протоптанной детьми, таскавшими на завод тростниковые вязанки. Где-то сзади протрещал автомобиль, за ним другой, и все стихло.
— За этим тростником уже завод, — вполголоса сказал Окалани.
Он осадил своего коня, осмотрелся и легко свистнул. Откуда-то справа послышался ответный свисток.
— Дик рядом, — заметил канак.
Петр и Нэлли почувствовали какое-то облегчение. Отсутствие Дика их больше всего беспокоило.
Окалани поехал в сторону свистка, и вот вслед за шуршанием тростниковых стеблей показались два темных силуэта всадников.
Это были Дик и доктор.
Уже сквозь редеющий тростник виднелись горящие постройки завода. На некоторых корпусах провалились крыши и из окон вырывались языки пламени. Над пожарищем носились мириады искр. Некоторые пролетали над головами всадников и терялись в тростнике.
Теперь все шестеро конь-о-конь развернутым фронтом продвигались к заводу.
Вот последние стебли тростника. Они ясно различают на огненном фоне два автомобиля и шеренгу конных солдат. Что-то ярко блестит. Это обнаженные сабли. В одном из автомобилей виднеется фигура стоящего человека. Он что-то кому-то кричит и машет рукой. Солдаты зашевелились, слезли с лошадей и двинулись пешком куда-то налево. Вот они остановились.