— Ты сегодня уезжаешь?
— Да, - коротко ответила я, начиная плести. — Ты уж не поминай меня лихом. Не говори обо мне ни с кем, не думай обо мне.
— Почему? — Он присел рядом со мной на кровать.
— Примета плохая. Если часто вспоминать человека или много говорить о нём, тот будет несчастен. «Хотя, я и так буду несчастна», — подумала я.
— Говорить о тебе не буду, могу пообещать. А вот вспоминать о тебе… ручаться не могу.
— Ага, запомнишь меня как сумасшедшую фанатку, для которой ты сделал столько уступок, и которая потом улетела к себе.
— Вовсе нет. Нелли, ты очень хорошая девушка, и, поверь, ты забудешь меня очень быстро, как только вернёшься домой.
— Надеюсь, — вздохнула я, заканчивая фенечку и повязывая её на запястье Вадима. — Я пойду, мне ещё вещи собирать. — С этими словами я поспешно скрылась в другой комнате.
***
— Внимание, объявляется посадка на рейс Москва, Домодедово-Богашево, Томск, — прозвучал в динамиках аэропорта холодный женский голос, который даже не понимал, что забивает аллегорический гвоздь в крышку моего гроба.
Я встала с сидения и набросила на спину рюкзак. Робко глядя на Вадима, стоящего рядом со мной, я произнесла:
— Пока, до встречи в другой жизни.
Он обнял меня. Это было так неожиданно, что я несколько секунд просто стояла, не понимая, что происходит, а потом сама обхватила его спину руками, прижимая к себе. Я целовала его губы быстрыми страстными поцелуями, стараясь взять от того момент, что мне давала судьба, как можно больше. Наконец, когда прозвучало повторное объявление посадки, я оторвалась от Вадима, окинув его прощальным взглядом, и направилась к выходу. Я не хотела оглядываться. То, что случилось, надо было стоически пережить. При посадке в самолёт, у меня ещё возникало непреодолимое желание броситься назад, в здание, но, сев на своё место, я поняла, что сделано, то сделано. И как ни хотелось мне остаться, я должна была улететь. Всё время полёта я спала, поэтому только когда пилот объявил, что мы начинаем снижение, и что он просит пристегнуть ремни, на меня навалилась тоска.
Когда я вышла из самолёта и вдохнула воздух родного города, мне стало полегче. Оказалось, что было всего три часа ночи, и ехать домой мне было не на чем. У меня не осталось денег на такси, и я решила просидеть до шести часов, пока не начнут ходить автобусы, в аэропорту. Бросив рюкзак на сидение, я опустилась на широкую лавочку и, подложив под голову свернутую куртку, легла. Время ползло медленно, я успела вздремнуть, но, когда я посмотрела на часы, оказалось, что прошёл всего час. Я достала из рюкзака купленный ещё в Москве журнал и принялась листать его. Так прошло ещё полчаса. До отправления первого автобуса оставалось ещё полтора часа. Пока я запихивала журнал обратно в сумку, объявили о прибытии самолёта Москва-Томск. Это был третий рейс, который шёл через час с лишним после моего. Я встала с лавочки и пошла выбросить мусор, оставшийся от бутерброда.
В этот момент по громкой связи объявили, что гражданку Смехову Нелли Сергеевну просят пройти к администратору. Чертыхнувшись и решив, что, должно быть, произошла какая-то ошибка, из-за которой мне придётся что-то объяснять сотрудникам аэропорта, я подхватила свои вещи и пошла к администратору. Когда я зашла к администратору, он сказал мне:
— Пройдите туда. — Он указал на дверь напротив. — Вас там ждут.
На секунду мне показалось, что в глазах администратора мелькнула усмешка.
«Должно быть, уже вызвали полицию, — мрачно подумала я, направляясь к двери. — Интересно, с кем меня перепутали?» — Я толкнула дверь, прошла внутрь и замерла от увиденного. Мне показалось, что у меня останавливается сердце. Мир поплыл перед глазами, и я первый раз в жизни повалилась в обморок. Это было простительно - передо мной стоял Вадим Викторович Демчог, с которым я рассталась шесть часов назад.
Когда я пришла в себя, надо мной стояли администратор и Вадим, обеспокоено вглядываясь в моё, должно быть, побледневшее лицо. Вадим первым заметил, что я открыла глаза.
— Всё нормально? — спросил он, легко проведя рукой по моим волосам.
— Ка.. кажется — да, — неуверенно ответила я, пытаясь сесть, что мне удалось.
— Что же вы так неожиданно, Вадим Викторович, — проговорил администратор, который, по всей видимости, уже успел познакомиться с Демчогом. — Надо было предупредить девушку.
— Сами же заставляете телефон в самолёте отключать, так бы предупредил, — ответил Вадим, подавая мне стакан воды.
— Правила, — пожал плечами администратор, принимаясь за оставленную работу. — Вам получше? — обратился он ко мне.
— Спасибо, уже намного лучше, — быстро ответила я, хватая сумку и решая скорее уйти, поймав взгляд Вадима. — Ещё раз спасибо вам. До свидания. — Я проскользнула в дверной проём и стала ждать Вадима, который о чём-то говорил с администратором.
Наконец, когда он вышел из кабинета, я задала единственный волновавший меня вопрос:
— Как?! — Я смотрела на Вадима, не веря, что он здесь. Я робко протянула руку и дотронулась до его руки.
— Я настоящий, — ответил Вадим. — И моё чувство к тебе — настоящее. — Он наклонил голову и поцеловал меня.
Я не верила своим ушам и после поцелуя ещё раз посмотрела на Вадима. Или я сошла с ума или Демчог рехнулся. Третьего не дано.
— Что? — на всякий случай переспросила я. — Ты только что сказал, что любишь меня?
— Да, — просто ответил Вадим.
— Нет. Невозможно. Невозможно полюбить человека за два дня!
— И невозможное возможно,
Дорога долгая легка,
Когда блеснет в дали дорожной
Мгновенный взор из-под платка,
Когда звенит тоской острожной
Глухая песня ямщика!..
— как писал Блок, — с улыбкой ответил Вадим. — Вот и блеснул твой взор для меня.
— А мы не будем жалеть? — спросила я, уже готовая на всё.
— Нет, — ответил Вадим, продолжая смотреть мне в глаза, пока я не заплакала, удивляясь собственной глупости. — Не плачь, Нелли, всё хорошо. — Он обнял меня, и я благодарно прижалась к нему, уткнувшись лицом ему в грудь.
***
Дальнейшее можно рассказать немногими словами. Я объявила родителям, что уезжаю в Москву с любимым человеком, на что они отреагировали достаточно бурно, вплоть до того, что бабушка пила валерьянку пачками, а папа бил на кухне посуду и на весь дом ругался матом, выражая своё удивление. Однако, что странно, никто не выказал протеста против наших отношений, и вскоре мы расписались, правда, уже в московском ЗАГСе. Первое время меня жестоко доставали репортёры и журналисты, из-за чего я возненавидела эту профессию и бросила журналистский факультет, поступив в театрально-художественный колледж на осветителя. Вскоре, однако, мне пришлось уйти в академический отпуск, потому что скоро должен был родиться наш с Вадимом сын, который был назван в честь отца, и стал Вадимом-младший, Вадиком.
С того памятного полёта в Москву прошло три года. Я счастлива, и мой муж тоже счастлив. Несмотря на значительную разницу в возрасте, мы хорошо уживаемся вместе. Я не прекратила отношения со своими прежними друзьями, хотя некоторые из них неоднозначно отнеслись к моему поступку. Везде звучали слова, что это ненадолго, и мы с Вадимом скоро разбежимся. Это иногда пророчат нам и сейчас, но уже в меньшей степени. В новом сезоне «Интернов» осветителем была я. Также планирую в скором времени освоить профессию гримёра. Что будет дальше, я не знаю, жизнь покажет. В конце концов, лучше сокрушаться о содеянном, чем сожалеть об упущенном.