– Это ты, Милка! – проговорила слегка запыхавшаяся Даша. – Отлично выглядишь! А я сначала смотрю, ты не ты! Дай, думаю, окликну.
– Молодец, что окликнула, – Мила оценивающим взглядом скользила по лицу и фигуре подруги. «Расцвела, налилась, округлилась», – подумала она, с удовольствием отмечая, что её собственная фигура осталась такой же стройной, как была на выпускном вечере. Именно с той поры подруги и не виделись, несмотря на то что жили в одном мегаполисе.
– Как хорошо-то сегодня, – сказала Даша, – теплынь, – она вытащила платок и отёрла вспотевший лоб.
– Я смотрю, ты затарилась? – кивнула Мила на сумки в руках подруги.
– Ага, – Даша осмотрела свои сумки, – думаю, на неделю хватит. В будни особо по магазинам бегать некогда, – проговорила она, словно оправдываясь, – а сегодня у меня отгул.
На клумбах и газонах неистово благоухали цветы, словно торопились в отведённый им судьбой короткий отрезок времени залить всё вокруг своим ароматом.
– Знаешь, – сказала Мила, – мне кажется, что мы с тобой лет сто не видели друг друга.
– А разве столько живут? – рассмеялась Даша и опустила сумки на бордюр клумбы.
– Слушай, давай зайдём в кафе? – предложила Мила, и Даша тотчас согласилась.
Спустя десять минут они уже сидели в небольшом кафе и весело болтали, – как хорошо, что мы с тобой сегодня встретились. И погода стоит отличная. Даже думать не хочется, что скоро настоящая осень сменит эту идиллию.
– Говорят, что в старину в это время гуляли свадьбы, – мечтательно проговорила Мила.
– Нет, вроде немного попозже… – засомневалась Даша и спросила: – У тебя есть парень? – Сама Даша выскочила замуж сразу после школы, и Мила знала об этом.
– Имеется, – улыбнулась Мила не слишком радостно.
– Давно встречаетесь?
– Больше года.
– И как он, тебе ещё не сделал предложения?
– Нет, не торопится, – Мила смешно наморщила нос. – Да если бы и сделал, я бы сто раз подумала, прежде чем согласиться.
– Чего так? – удивилась Даша.
– Так он гол как сокол.
– Так большинство девчонок выходят не за олигархов, – со знанием дела прокомментировала её сетование подруга.
– Это да. Но ведь он и работать ленится, паразит эдакий, – беззлобно выругалась Мила.
И Даша решила, что подруга влюблена. Она вспомнила, что Миле всегда нравились так называемые плохие мальчики – двоечники и разбитные хулиганы. Непонятно, отчего её к ним тянуло. Впрочем, это ведь беда не только Милы. Поэтому она осторожно спросила:
– А чего же ты с ним связалась?
Мила потеребила в руках кончик салфетки, расстеленной на столе, и, подавив вздох, ответила:
– Знаешь, каким он соловьём разливался, когда мы с ним познакомились, говорил, что у него мамаша деньги лопатой гребёт.
– И чё, наврал?
– Не совсем, – на этот раз не стала сдерживать вздоха сожаления Мила. – Только она и не мамаша ему вовсе. Вернее, не родная. Да и вышибла она его из дома под зад коленом.
– А деньги небось его папаша заработал.
– Если бы. Она сама богатенькая была.
– А отец его?
– В бегах.
– Судимый, что ли?
– Нет, просто беглый. Подкинул сынка второй жене и сбежал.
– Ни фига себе.
– Вот я и кукую с этим горем луковым, – в который раз вздохнула Мила.
– Так подбей его, чтобы он с матерью этой помирился. Какая-никакая, а мать, тем более если она вырастила его.
– Подбиваю. Да всё никак не выходит. А ты как устроилась? – Миле надоело обсуждать собственные проблемы, и она решила перевести стрелки с себя на подругу.
– В общем-то неплохо. Мы с Серёгой ипотеку взяли. От свекрови съехали, и я вздохнула облегчённо. Санька наш ходить начал и даже говорит три слова.
– Какие же?
– Киса, ба и бяка.
Подруги расхохотались.
Расставшись с Дашей, Мила отправилась домой. По дороге она думала, что, по всему видно, Даша с мужем не шикуют, но и не бедствуют. Дашка довольна своей жизнью, да что там довольна, с завистью подумала Мила, она так и светится от счастья. Да и чего ей не светиться? Мужа и сына она любит и уверена в завтрашнем дне. Муж не лодырь, медленно, но верно продвигается по служебной лестнице. А когда выплатят ипотеку, то вообще заживут припеваючи. А она, Милка, так и будет сидеть у разбитого корыта.
При подходе к дому девушка уже точно решила, что надо что-то менять. Вариантов было, по её мнению, два – заставить Аркадия помириться с приёмной матерью или последовать её примеру и выставить Аркашу за дверь, пока ещё не поздно. «Время-то летит быстро, – думала Мила, – не успеешь оглянуться, и ты уже седая, в морщинах и со вставной челюстью».
Входную дверь она открыла, находясь не в радужном настроении, и сразу закричала: