БУРИДАН. Я – капитан Буридан.
МАРИНЬИ. И вы меня берёте под арест именем королевы?
БУРИДАН. Вашу шпагу.
МАРИНЬИ. Вот она. Извлеките её из ножен, сударь. Она чиста, на ней нет пятен. Душа моя, извлечённая из тела палачом, будет подобна этой шпаге.
Сцена 5-я.
Те же. На балконе появляется Маргарита и Готье.
ГОТЬЕ. Он среди этих молодых придворных, Маргарита?
МАРГАРИТА. Да, он разговаривает с Мариньи и держит в руках обнажённую шпагу.
ГОТЬЕ. Хорошо.
Они исчезают.
МАРИНЬИ. Я готов, идём.
БУРИДАН (страже). Препроводите сира Ангеррана Мариньи в Венсенский замок.
МАРИНЬИ. А оттуда?
БУРИДАН. Вероятно, на Монфокон, монсеньор. Вы позаботились соорудить там виселицу. Будет справедливо, если вы сами её и испробуете. Уж не посетуйте.
МАРИНЬИ. Капитан, я сооружал её для преступников, а не для мучеников. Да свершится воля господня.
САВУАЗИ. Рчаюсь, если нашему министру удастся вывернуться целым и невредимым, он начнёт верить предсказаниям.
БУРИДАН (опустив голову, в сторону). Это праведник.
ПЬЕРФОН. Вот чудеса! Открывается подземный ход, господа.
САВУАЗИ. Но, кажется, для того, чтобы кого-то выпустить, а не впустить.
ГОТЬЕ (выходит с четырмя солдатами стражи и кладёт руку на плечо Буридана, который стоит к нему спиной). Вы – капитан Буридан?
БУРИДАН (оборачиваясь). Я.
ГОТЬЕ. Так это вы, вы были в таверне Орсини с моим братом? Это вы, Буридан, заподозренный и обвиняемый в его убийстве?
БУРИДАН (взглянув на балкон). А! Так, значит, меня обвиняют?
ГОТЬЕ. Конечно. Ведь это вы подстрекали его пойти на роковое свидание. Я его отговаривал, а вы завлекли его туда. Несчастный Филипп! Всё из-за вас. Читайте приказ королевы, сударь!
САВУАЗИ. Вероятно, королева всю ночь только и делала, что подписывала приказы.
ГОТЬЕ. Читайте вслух.
БУРИДАН. «Приказ Маргариты Бургундской, королевы и регентши Франции, капитану Готье д’Онэ. Повелеваю арестовать и заключить под стражу капитана Буридана, где бы он не находился». И вас избрали для того, чтобы арестовать меня? По-видимому, кто-то заботится, чтобы вы опоздали на свидание, которое вам назначил монах: сейчас десять часов, а в десять часов мы и в самом деле должны были встретиться.
ГОТЬЕ. Вашу шпагу.
БУРИДАН. Извольте. А где мои дощечки?
ГОТЬЕ. Ваши дощечки?
БУРИДАН. Да. У вас их больше нет?
САВУАЗИ. Занятно! Кажется, сегодня арестуют всех до единого.
БУРИДАН. (торопливо раскрывает таблички и ищет запись). Проклятье!.. Готье! Готье! Вы выпускали из рук эти дощечки?
ГОТЬЕ. Что?
БУРИДАН. Дощечки эти побывали в руках королевы?
ГОТЬЕ. Что вы имеете в виду?
БУРИДАН. Их взяли силой или выманили хитростью хотя бы на миг, на минуту? Признавайтесь – вы выпустили из рук эти дощечки?
ГОТЬЕ. Признаюсь. Ну и что же?
БУРИДАН. А то, что этого мгновения было достаточно, чтобы подписать мне смертный приговор. Кровь моя падёт на вас, потому что смерти меня предаёте вы.
ГОТЬЕ. Я?
БУРИДАН. Видите, здесь вырвана табличка?
ГОТЬЕ. Да.
БУРИДАН. Так вот, на этой табличке, которой недостаёт, рукой вашего брата, кровью вашего брата, за подписью вашего брата было…
ГОТЬЕ. Что было?.. Продолжайте же!
БУРИДАН. О, теперь, когда табличка вырвана, вы не поверите! Безумец, вас ослепили!
ГОТЬЕ. Что там было?.. Ради бога, договаривайте. Что было написано на этой табличке?
БУРИДАН. Там было…
МАРГАРИТА (появляясь на балконе). Стража, отвести этого человека в тюрьму Большого Шатле.
Стража окружает Буридана.
ГОТЬЕ. Что же там всё-таки было написано?
БУРИДАН. А вот что: «Готье д’Онэ – человек без совести и чести, который неспособен сохранить в течение суток то, что было вверено его слову и чести…» Вот что там было написано, вероломный! (Поворачиваясь к балкону.) Прекрасно сыграно, Маргарита! В первой партии победила ты, но, надеюсь, я возьму реванш!.. Идёмте, господа.
Буридан и стража уходят.
САВУАЗИ. Чёрт меня побери, если я хоть что-нибудь понимаю! МАРГАРИТА. Вы забываете, господа, что двери Лувра открыты и королева ждёт вас.
САВУАЗИ. А ведь верно! Идём, представимся королеве.
ПОДЗЕМЕЛЬЕ БОЛЬШОГО ШАТЛЕ.
Сцена 1-я.
Буридан (связанный).
БУРИДАН. Один из людей, доставивших меня сюда, украдкой пожал мне руку… Но чем он мне может помочь, если даже допустить, что я не ошибся? Принести мне воды посвежее, хлеба побелее? Привести священника перед казнью? Я насчитал двести двадцать ступенек, по которым мы спустились, двенадцать дверей, которые открылись перед нами… Ну что же, Буридан, пора подумать и о совести: ты давно ведёшь счёты с сатаной, счёты длинные и запутанные… Глупец! Трижды глупец! Я же знаю людей, знаю, что честь их разбивается, как стекло, тает, как снег, едва их опалит жаркое дыхание женщины. И на такую карту я поставил жизнь! Глупец, сто, тысячу раз глупец!.. Как она торжествует сейчас! Как высмеивает меня! Как сжимает в обьятиях своего возлюбленного! Как с каждым её поцелуем глохнут угрызения совести в сердце Готье! А я… я валяюсь на земле в темнице. (Смеётся.) А ведь это возможно… Это единственная звезда в тёмном небе, путеводный огонёк для изнемогшего странника. Она не даст мне так просто умереть, она захочет меня видеть хотя бы для того, чтобы надругаться надо мной перед смертью… Демоны, демоны, это вы сотворили женское сердце! Но, надеюсь, наделяя своё создание всеми пороками, вы не забыли ни одного! Ведь только на это я сейчас и рассчитываю. Да, но кто же тот человек, который пожал мне руку, ведя меня сюда? Может быть, сейчас я это узнаю – дверь отворяется.