Извиняется он… Наговорил… всякого. А я поверила… глупая.
— Обязательно надо было подставляться в последний раз?! А если бы я тебя… опять…
— Не убила же, — он равнодушно повёл здоровым плечом, поморщившись от боли. — Любое дело надо доводить до конца. Без этого удара твоя победа не была бы полной. Зато твоих страхов больше нет. Или я не прав? — он взглянул на меня. В тёмных глазах отражалось пламя. — Разве ты не чувствуешь себя сильнее и уверенней, Янига?
Я обиженно закрыла рот, вынужденно признавая его правоту. В полном молчании мы сидели и думали каждый о своём.
Впервые я вдруг поняла, что Джастер внимательно наблюдает за мной. И не просто наблюдает, а влияет на меня, так или иначе заставляя делать то, что считает нужным.
Это осознание отозвалось неожиданным раздражением. Мне совсем не хотелось становиться игрушкой в его руках. Но в то же время я не могла не признать, что и в самом деле многому научилась и стала гораздо увереннее в себе, чем была до нашего знакомства.
Даже сейчас я спорила с ним, как не посмела бы всего три дня назад…
Но рисковать своей жизнью, чтобы избавить меня от страхов…
Ох, Джастер…
— Выходит, я должна поблагодарить тебя за такую помощь? — ну не могла я просто смириться с тем, что он опять меня провёл.
— Скажешь, когда сражаться научишься, а не по дури мечом размахивать, — Шут проигнорировал мой выпад. — Над техникой тебе работать и работать. Да и над всем остальным тоже. Ты ж из тени своей Холиссы сейчас только кончик носа высунула. Но хотя бы голос свой у тебя прорезался, а то всё молчала да ревела. Хочешь возразить, ведьма?
Да как он смеет такое говорить про меня и Холиссу?! Негодяй! Хам! И это после всего, что я для него сделала?!
— Значит, ты всё-таки говорил правду!?
— Ты о чём, ведьма?
— Что я тебе… — я невольно смутилась, чем вызвала новую усмешку.
— Тебя такой скромности наставница научила?
Скромности? Холисса?!
Я фыркнула.
— Да она любовников, как модница платья, меняет! — сердито огрызнулась я, сама не понимая, что меня так рассердило — А таких, как ты, на завтрак ест.
Воин оценивающе приподнял бровь и хмыкнул.
— Поди, она ещё и красотка? — поинтересовался он. — Может, познакомишь? Вдруг я ей приглянусь?
Бабник. Какой же он всё-таки мерзавец и бабник…
— Холисса — достойная ведьма, а не девка уличная! А ты — кобель блудливый! — я сердито вскочила и начала одеваться. — И не подходи ко мне больше!
— Как скажете, госпожа, — с усмешкой отозвался Шут, окончательно разозлив меня. — Гав-ав.
— Выходит, ты совсем никого не ценишь и не уважаешь, да?! Все вокруг для тебя игрушки и пустое место?! Это из-за неё, да? Поэтому ты запрещаешь себе подпускать кого-то ближе, чем на длину своего фламберга?
Ответом было хмурое молчание, но я чувствовала, что не ошиблась, и меня словно прорвало.
— Ты боишься собственных чувств? Или того, что я смогу этим самым клином потеснить её в твоём…
— Нет. — Воин встал, не скрывая болезненной гримасы, но взгляд был твёрд и непреклонен. — Этого я не боюсь. Ты не моя женщина, а я не твой мужчина. И хватит об этом. Это первое. И второе. Ты дважды просила расторгнуть наш договор, Янига. И дважды я отказывал тебе, потому что ты не понимала, о чём просишь. Но. В третий раз отказывать не стану. Мы расстанемся. Подумай, чего ты хочешь на самом деле, ведьма. Заодно можешь собирать вещи. Завтра мы уходим отсюда.
Отвернувшись, хмурый воин отправился в шатёр за своими вещами, оставляя меня в неприятной и глубокой задумчивости.
13. Чёрная луна Сильных трав
Дорога сбегала с пригорка к небольшому озеру, на берегу которого расположились симпатичные домики.
Издалека было видно, что там какой-то праздник. Дома и улочки украшены цветочными гирляндами, жители в ярких нарядах. Чем ближе мы подходили, тем громче становились слышны музыка, громкие голоса, смех и… хрюканье вместе с характерным запахом.
Вот кто был главным украшением праздника.
Молодые поросята и годовалые свиньи в курточках и штанишках, платьицах и шляпках красовались на специально сделанном помосте, украшенном цветами, а жители громко обсуждали, кто из обожаемых питомцев достоин приза.
Выглядело зрелище забавно и весело. После двух дней молчаливого путешествия по лесу с мрачным, как сыч, воином, мне очень захотелось посмотреть на это представление поближе, чтобы хоть немного развеяться от тяжёлых дум.