Заметив меня, девушка вскрикивает. Быстро приседает и убегает в боковую дверь.
– Леди Элира у себя? – спрашиваю недовольно, давая ему понять, что такое поведение мне не нравится.
– Да, хозяин. Леди поднялась наверх и не спускалась. Первый номер, хозяин.
– Ясно, – смериваю наёмника ледяным взглядом. – Всем хватило мест?
– Да, хозяин, благодарю, – тот картинно взмахивает шляпой в знак высочайшей признательности.
Раздражённо поджимаю губы и разворачиваюсь. В конце концов, какое мне дело до местных нравов. Каждый развлекается, как может.
Поднимаюсь наверх по скрипящим деревянным ступеням. Веду рукой по гладким отполированным перилам. Пахнет пылью и немного – фиалками из горшка у стены.
Безошибочно нахожу дверь с нужной табличкой. Стучу несколько раз. В ответ – тишина.
Хм, странно.
Повторяю стук. Может быть, девчонка так утомилась, что сразу уснула с дороги?
Толкаю дверь. Сминаю каблуком мягкий ворс ковра. На тумбочке горит светильник.
Первым делом замечаю кровать с безвкусным бордовым балдахином, которая занимает добрую половину комнаты.
Даже мне слегка не по себе от одного её вида, что уж говорить о девчонке, которая явно тут же представила себе, что здесь с ней будут делать и как этой ночью.
Неизвестно, что она могла себе напридумывать. Надо было всё-таки ей объяснить, что никто не намерен трогать её. Пока что.
Шкаф из красного дерева в углу. Одна секция полностью глухая, вторая с открытыми полками. Окно средних размеров с приоткрытой створкой. Лёгкий ветерок пробирается в комнату. Колышет портьеру из плотной бархатной ткани винного оттенка.
Весь пол застилает мягкий ковёр. Ступаю неслышно, продолжая осматриваться. Жёлтое кресло на изогнутых ножках с облупившейся позолотой на ручках.
Чемодан и сумка с вещами. Дорожная сумка Элиры. А вот самой Элиры нигде нет.
Пересекаю комнату, заглядываю в ванную.
Здесь прохладней, чем в комнате.
Рукомойник, этажерка с аккуратно сложенными стопочкой чистыми белоснежными полотенцами. Сама ванная. Достаточно чистая и пустая.
Везде пусто.
– Элира! – зову зачем-то в пустой комнате, хотя и так понятно, что никто не откликнется.
Элиры нет. Она всё-таки сбежала.
Нашла способ выскользнуть, пока Шэр развлекался с горничной.
Внутри поднимается дикий вихрь злости.
Не за этим я проделал такой длинный путь и поставил на карту всё, чтобы какая-то глупая девчонка взяла, и спутала все планы!
Кровь стучит в ушах, когда я сбегаю вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступени.
– Шэээр! – кричу так, что сотрясаются стены.
Цепной пёс выскакивает из-за угла. Пучит на меня испуганные глаза. Таким он меня ещё не видел.
– Её нет в комнате! – цежу я сквозь зубы, желая сжечь взглядом насквозь его безалаберную наёмничью морду.
– Кккак это нет? – растерянно хрипит он.
– Откуда мне знать? – взмахиваю рукой в сторону выхода. – Найди её! Быстро!
Шэр сглатывает, поправляет меч и выскакивает прочь.
Раздражённо поправляю перчатки на запястьях и выхожу следом в ночную прохладу.
Ярко светят фонари и магические гирлянды на вывесках. Где-то вдалеке играет музыка. Пахнет жареным мясом. Отовсюду доносятся весёлые крики и смех. Прогуливаются парочки.
Она не могла уйти далеко, и она пожалеет, очень пожалеет, когда я её найду.
Она ошибается, если думает, что может играть со мной.
Думает так лишь потому, что не знает, в какую ярость меня приводит, когда забирают моё.
Не знает. Значит, самое время узнать.
Элира.
Ступени поскрипывают, когда мы поднимаемся наверх.
Иду следом за мужчиной в чёрном, держащим большой чемодан. Позади меня, тяжело дыша на лестничном подъёме, ступает Эд, молчаливый слуга лорда Стилла, суховатый мужчина лет тридцати с короткой стрижкой и тёмно-русыми волосами.
Внешность неприметная. Такого встретишь, и не запомнишь. Не то, что второй.
Этот Шэр пугает меня. Есть в его взгляде что-то недоброе, хищное. Глазки бегают, словно постоянно ищут, что плохо лежит. Такие, как он, не погнушаются низкими поступками.
Внутренняя чуйка кричит держаться от него подальше.
Единственный, кто может осадить наёмника одним лишь взглядом – лорд Стилл. Что он за человек – я так и не поняла.
Отстранённый и сдержанный, скупой на эмоции, с жестоким равнодушием рассуждающий о смертельной природе моей магии, он вдруг сам лично стирает с моего лица макияж, который ему не понравился.
Хотя, казалось бы, какое ему дело, как выглядит временная вещь?