— В море? — скептически хмыкнул супруг. — Когда вокруг корабля кишат медуязы и спрутиусы? Это невозможно. Какая рыба тут клюнет?
— Так мы же не карасей ловим, — расхохотались пацаны и демонстративно достали из карманов "добычу".
Сэм покрутил старинным кольцом, а Нил потряс в воздухе золотым браслетом и начал объяснять принцип рыбалки: — Главное, взять крючок побольше, потом закинуть его подальше и говорить волшебные слова.
— Ловись, рыбка, большая и маленькая? — подсказав, рассмеялась я.
— Нет. Нет! Не угадала! Нужно жалобно ныть: "Ну, хоть одна бы блестяшечка прицепилась, ну хоть самая малюсенькая…".
Кто-нибудь пожалеет детишек, да и поведется. Притащит драгоценность и нацепит на крючок.
— И вам не стыдно клянчить? — принялся давить на совесть мой второй советник. — Вы же принцы!
— Ты ничего не понимаешь, дядя Жорж, это же хобби! — с жаром воскликнул Сэм и поторопил брата: — Пойдем, Нил, сдадим наши новые накопления в Ферди-банк.
Вытянувшиеся за год подростки, весело хохоча, побежали искать скелета, а муж завистливо фыркнул вслед: — Маленькие манипуляторы, нашли себе хобби…
— Мама, — подскочила Санита и нетерпеливо затараторила, понизив голос: — Скоро войдем на теплое течение, будешь с нами купаться? Мы с Лерой тайком сшили специальные костюмы… — девочка кашлянула, покосилась на Жоржа и принялась описывать фасон "бикини": — Ну, такие… Длинные плотные штаны плюс толстые рубашки с рукавами и застежкой под горло. Но это неважно, важно, что дедушка Мирсавель пообещал огородить пространство на корме и за кормой непроницаемым щитом. Мужчины будут на носу плескаться и вообще ничего не увидят. Все приличия соблюдены, не сомневайтесь. Так будешь? Мы и для тебя сшили!
Ох уж, это попаданческое прогрессорство. Практически, зуд!
Похоже, подруга, крайне возмущенная дискриминацией женщин на корабле, решила сломать правила и подговорила племяшку с мэтром на подвиги. А те и рады. Кстати, менталитет мэтра за годы походов в другой мир приобрел гибкость: наш котик на многие вещи теперь смотрит под другим углом. Осовременился, так сказать… Устроить вам закрытый пляж для дам, как в исторических фильмах? Да, пожалуйста… Леди тоже люди. Так-то оно так, но…
— Толстые штаны и рубахи… — сморщив носик, протянула я, — знаешь, сомнительное удовольствие плавать в космическом скафандре.
Дочка закатила глаза, словно поражаясь моему тугоумию и, притянув к себе за локоть, зашептала прямо в ухо: — Ну, мам, не могу же я при дяде Жорже признаться, что это просто шортики с майкой? — И, отстранившись, хихикнула: — Как думаешь, ее величество согласится? Мы всем нашили!
— Ну, если заинтригуешь, как меня, то согласится. Мне, например, сразу захотелось.
— Ура. И правда, пусть пользуется моментом, пока ей ещё можно, — радостно воскликнула Санита и испугано прикрыла рот ладошкой, надеясь вернуть вылетевшее слово. — Ой, проболталась. Но вы ничего не слышали, да? Это я так, ерунду сболтнула.
Девочка развернулась, собираясь сбежать, но не успела: Жорж молниеносно схватил ее за руку и потребовал уточнений.
— Стоять, юная леди. Что значит, пока еще можно? Что с Виолеттой? Она больна?
— Ой, ну нет, — нетерпеливо ответила Сани, помялась, пытаясь освободить конечность от захвата, и обреченно вздохнула. — Ай, ладно, только никому не говорите, это пока секрет. Ничего страшного, наоборот… Зимой в Бергосе появится маленькая принцесса!
Я радостно ахнула, представив, сколько счастья принесет братьям крохотная сестричка и засомневалась в точности диагноза: — Так категорично… А вдруг еще один принц?
— Нет, это же Лера сказала, а она никогда не ошибается, — заверила девочка, высвободила руку из разом ослабевшей дядиной ладони и побежала "разводить" королеву с ее фрейлинами на совместное купание. Год назад же хотела поплавать, набивалась даже, а потом забыла. Ну вот, получай приглашение — слово свое надо держать.
— Но разве Виолетте можно? — взволнованно засомневался Жорж и воззвал к супруге, надеясь затянуть ее в свои ряды шовинистов: — Беата?
Я округлила глаза и наиграно затряслась в ужасе.
— Конечно, нет! Женщину на втором месяце беременности нужно срочно посадить в башню и закрыть на сто замков, чтобы мимо нее даже муха не пролетала!
— Нет, ну… Я не это имел в виду, — сразу пошел на попятную муж.
— А что же? Вот правильно ее величество ничего пока не сказала мужу, он бы ее точно не отпустил. Молодец, понимает, что эта поездка — последняя в этом году возможность развлечься. И все ей можно, раз ни качка, ни токсикоз не беспокоят, не волнуйся. Беременность не болезнь.
— Мамулечка! — подбегая, закричал Ивар, размахивающий бумажками. — Дядя Жорж, мы сегодня покажем новый спектакль. Вот вам билеты в самый первый ряд!
— Молодцы, спасибо, — похвалила я сына, забирая листочки, и потрепала по волосам. — Вас на "Светоче" особое вдохновение посещает, придумываете очень интересные сюжеты.
— Эта история вам понравится очень-очень, — интригующе пообещал сынишка и ускакал обратно к друзьям, крикнув на прощание: — Не опаздывайте, скоро начнется!
— Знаешь, дорогая, — приобняв за талию, признался Жорж. — В качестве законного мужа плыть на корабле мне нравится гораздо больше, чем в качестве безответного влюбленного.
— Мне тоже, — подхватила я. — В качестве законной жены путешествовать намного приятней, чем прятаться от голубоглазого блондина, боясь влюбиться в него и потерять голову.
— Хорошо, что это уже в прошлом.
— Да, в прошлое возврата нет. День прошел и… прошел, — загадочно улыбнулась я своим воспоминаниям и закусила губу.
Назад дороги нет, но нам и не надо. Мы счастливы в настоящем, потому что вместе. К тому же, видеть обычные сны оказалось не так уж и плохо.
Сегодняшнее представление на палубе "Светоча" было посвящено подвигу лорда Жадьера. С любовью скопированный с картины бумажный командир мочил гарпий направо и налево, поражая тварей проволочками-молниями. Зрители, от души аплодируя, отбили все ладони. А ведь в Тарзании, на родине героя, этот спектакль, вообще, зайдет на "ура".
Чувствую, юным талантам придется показывать его не один раз.
Лера к концу кукольного представления, наконец, отлипла от Габриэля и пристроилась рядом со мной, чтобы сообща обсуждать сюжет. В какой-то момент к нам присоединился профессор.
— Молодцы детки, да… девочки? — с небольшой заминкой шепнул помолодевший на десяток лет мэтр Мирсавель, по привычке теребя подрезанную бороду, и вдруг признался: — Так иногда хочется назвать вас ученицами, но это будет выглядеть странно.
Мы с подругой переглянулись и одновременно перемигнулись.
— Так научите нас чему-нибудь, и обращение будет оправдано, — шкодно хихикнула я. — Например, ловить блестяшки на удочку. Нам тоже хочется по-прежнему называть вас "наставником".
— А что? Хорошая идея. И главное, прибыльная, — довольно рассмеялся мэтр.
— Эх, не найдется причины, чтобы называть вас "котиком", — с сожалением вздохнула Лера. — Но ничего, это мы как-нибудь переживем, — И крикнула артистам: — Браво! Молодцы! А на бис просим "Песню дождевых червей"!
— Да! Да! Нашу любимую! На бис! — радостно подхватила предложение разношерстная аудитория. — Нашу давайте! То есть, пожалуйста, ваши высочества и светлости…
Нехитрая, но всегда актуальная песенка Турди и Бурди полюбилась всем без исключения и стала практически гимном команды "Светоча". Ведь смысл простых строчек заключал в себе надежду на светлое будущее и заверял, что все будет хорошо.
"Временами, временами солнце светит не над нами. Но не стоит унывать, нужно просто подождать. Пройдут эти времена, и наступит вновь весна… о… еее… обязательно настанут другие времена… о… е-е-е…".
КОНЕЦ