Вот только он не мой Кэсс. Возможно, его зовут вовсе не Кэссиди. Я понятия не имею, кто он, и мне интересно, знает ли он вообще, кто он такой.
Я смотрю вверх на Марти.
— Кто меня спас? — спрашиваю я шёпотом, может быть, больше для себя, чем для него.
Марти закрывает папку на своём столе и снова берёт ручку, на мгновение задерживая её над блокнотом, прежде чем нарисовать большой вопросительный знак.
— По-моему, тут есть немного тайны. Вы говорите, что человека, который напал на вас, звали Уэйн, и что Кэссиди Портер спас вас. Только это научно невозможно. Я не могу точно сказать, кто вас спас и почему он носит имя Кэссиди Портер?
Он пожимает плечами.
— Просто это большое везение, что он нашёл вас.
Я сглатываю, глядя на него снизу вверх, позволяя слезам усталости, смятения и печали скатиться по моему лицу.
— Я думаю, у вас есть ангел-хранитель, — говорит он, одаривая меня доброй улыбкой, когда Лу возвращается, чтобы сказать нам, что машина ждёт.
Я следую за Марти через участок к ожидающей машине, позволяя ему открыть заднюю дверь. Плюхаюсь на сиденье и смотрю в окно. Ещё больше бесполезных слёз течёт из моих глаз.
У меня есть прекрасный безымянный герой ангел-хранитель, которого я люблю.
Который оставил меня здесь.
Который не знает, кто он на самом деле.
Который также потерян для себя, как он для меня.
Глава 30
Бринн
— Бринн, милая, тебе что-нибудь нужно? — спрашивает мама через дверь ванной.
Она колеблется.
Не то чтобы я её винила, но мне нужно немного побыть одной после: 1) быть брошенной Кэссиди, 2) мой тревожный и странный разговор с офицером Марти и 3) интенсивное воссоединение, которое у меня только что было с моими родителями.
— Я в порядке, мам. Я скоро выйду.
— Твой отец вернулся с одеждой. Он нашёл, эм, какие-то шорты и футболку в сувенирном магазине.
— Хорошо, — отвечаю я. — Спасибо.
— Ну, дорогая, не торопись. Мы будем прямо здесь. Позови, если тебе что-то понадобится.
— Спасибо, мам.
Я отмокала в их гостиничной ванне около двадцати минут, держа своё забинтованное запястье подальше от воды. Остальная часть моего уставшего, ноющего тела чувствует, что может оставаться в воде в течение нескольких дней.
Офицер Марти заранее позвонил в «Фергюсон Лейк Лодж», когда подвозил меня, и мои родители ждали у входной двери. Я упала в их объятия, как только вышла из полицейской машины, всё мы плакали, и моя мама снова и снова отклонялась назад, чтобы обхватить моё лицо ладонями и уверить себя, что я здесь и жива.
«Мы боялись самого худшего… возвращение из мёртвых… что случилось?»
Я вернула одеяло офицеру Марти, который снова посоветовал мне, сделать остановку в больнице Миллинокета, чтобы пройти обследование, но я не посчитала, что это необходимо. Мои колотые раны хорошо заживают, и я отлично себя чувствую. Я имею в виду, моё тело чувствует себя хорошо. Моё сердце разбито. А мой разум? Боже мой. Мой разум не может перестать вращаться. С одной стороны, мне кажется, что я не могу сложить все кусочки вместе, н, с другой стороны, так много моих вопросов внезапно получили ответы.
Неважно, кто такой мой Кэссиди, одно я знаю точно: он считает себя Кэссиди Портером, сыном осуждённого серийного убийцы Пола Айзека Портера.
Возможно, он второй сын Пола Портера? Это возможно, но не кажется правдой. Кэссиди был полной противоположностью злу: он был всецело добротой, до мозга костей. Я не могу представить себе даже клеточку злой натуры Пола Айзека Портера, живущей в Кэссе. Я думаю, более вероятно, он может быть вторым сыном Розмари Клири Портер, матери, к которой он испытывал настоящую, сильную и искреннюю привязанность.
Но с чего бы ей называть обоих своих сыновей Кэссиди? В этом нет никакого смысла.
Что внезапно обретает смысл, так это то, как Кэссиди отказывался говорить о своём отце, всегда меняя тему, когда я пыталась упомянуть его. На этой фотографии отца и сына был мой Кэссиди, стоящий рядом со своим «отцом», серийным убийцей. Неудивительно, что я почувствовала неловкость в его позе. Знал ли он, кем был его отец? Боже мой, он годами жил с монстром. Чувствовал ли он это? Когда он узнал?
Я прерывисто вздыхаю, гадая, что же он видел в своей жизни, какой ужас, возможно, познал. Поскольку я не могу этого вынести, я переключаюсь и собираю воедино кусочки его биографии, которые отсутствовали.
Он родился в 1990 году, а фотография на пикнике была сделана в 1995 году, в том же году, что и его портрет с матерью и дедушкой. Газетная фотография матча Малой лиги была сделана в 1997 году, и, судя по нормальному, обыденному отношению к его родителям, я думаю, можно с уверенностью предположить, что в тот момент Пол Айзек Портер держал свои преступления в тайне.