Кроме того, теперь я знаю о моём Кэссиди то, чего он даже не знает.
Во-первых, мне без него не лучше.
А во-вторых, я, чёрт возьми, начну его искать, как только выясню, кто он на самом деле.
***
— То есть ты хочешь сказать, что мужчина, который напал на тебя, и мужчина, который тебя спас — это один и тот же человек? — спрашивает моя мать, её брови глубоко нахмурены, её голос лаконичный и озадаченный.
— Нет, — отвечаю я, качая головой. Я сижу в халате на их королевского размера гостиничной кровати, скрестив ноги, лицом к родителям, которым уже около часа пытаюсь объяснить эту сумасшедшую историю.
— Нет. Слушай меня, мама. Человек, который напал на меня, родился Кэссиди Портером, но мы будем называть его Уэйн, хорошо? Уэйн был биологическим сыном серийного убийцы.
— …в этом есть определённый смысл, учитывая, что он пытался убить тебя, жучок.
— Всё верно, папа.
— Что насчёт Джема? — спрашивает моя мама взволнованным голосом. — Ты говоришь, что любишь этого горного человека… этого сына с-серийного убийцы, но ты уже два года оплакиваешь Джема, беспокоя нас до чёртиков! Мне не угнаться за…
— Мам, — мягко говорю я, — я знаю, что это очень трудно переварить. Конечно, я любила Джема. И часть меня всегда будет его любить. Но Джема уже давно нет. Встретить Кэссиди и влюбиться в него…
Я вздыхаю, пытаясь упорядочить свои мысли так, чтобы я могла догнать её до того места, где я нахожусь.
— Странным образом, я чувствую, будто Джем был частью путешествия к Кэссу. Если бы я не любила его так сильно, то никогда бы сюда не приехала. Я бы никогда не встретила Кэссиди. Он спас мне жизнь. Он заставил меня хотеть жить. Он… он такой хороший человек, и он понимает меня, и я боюсь потерять его. Я боюсь, что никогда не найду никого другого, кто будет дополнять меня так, как он. Я люблю его. Я хочу быть с ним, и если бы он знал, кто он на самом деле, думаю, он тоже хотел бы быть со мной.
Папа гладит меня по ноге.
— Я поддерживаю тебя, жучок. И я должен сказать, что не видел тебя такой возбуждённой, такой живой, ну, с тех пор, как ты потеряла Джема. Кем бы ни был этот Кэссиди, я хочу встретиться с ним. Я хочу поблагодарить человека, который спас мою девочку.
Мой отец всегда помогал мне, и я благодарно улыбаюсь ему, а затем поворачиваюсь к маме.
— Извини, что заставила тебя переживать, но то, как умер Джем, было таким шокирующим, таким жестоким, что мне потребовались годы, чтобы осознать это. И я должна была сделать это по-своему. Дело в том, что к тому времени, когда я наконец-то попрощалась с Джемом, я поняла, что уже давно попрощалась с ним в своём сердце. Просто понадобилось приехать сюда, чтобы понять это… чтобы осознать, что моё сердце было готово для кого-то нового. Для Кэссиди.
— Милая, — говорит мама, после долгого пренебрежительного вздоха, — просто всё это так грустно и печально. Слушай, как насчёт того, чтобы заказать еду в номер и немного наверстать упущенное? У твоей кузины Бел не сложилось с парнем. У неё теперь новый. Кит или… нет, это не то. В любом случае, я могла бы ввести тебя в курс дела… и, о! Может быть, мы могли бы посмотреть эпизод «Семейства Кардашьян»! Мы любим их! Милая, мы так беспокоились о тебе, а потом получили это странное телефонное сообщение. И теперь ты здесь, в целости и сохранности. Мы можем просто…
— Нет, мама, — возражаю я, протягивая руку, чтобы положить свою ладонь на её руку и нежно обвиваю пальцами её запястье. — Я должна докопаться до сути. Я хочу… нет, мне нужна твоя помощь. Но если ты не можешь этого сделать, я пойму. В любом случае, мне нужно это выяснить. Сейчас. Сегодня.
Она отдёргивает руку.
— Мы приехали сюда из самого Скоттсдейла, Бринн. Мы страшно волновались на протяжении трёх недель, гадая, жива ты или мертва! Я не любитель походов, как тебе хорошо известно, но я взбиралась на эту проклятую, ужасную гору шесть раз за три недели! Неужели я так много прошу, чтобы мы взяли минуту или две, чтобы перевести дыхание и насладиться друг другом, прежде чем нам придётся выслушать истории о нападениях с ножом, серийных убийцах и этом… этом человеке Кэссиди?
Она спрыгивает с кровати и встаёт у изножья, скрестив руки на груди.
— Я не думаю, что веду себя неразумно.
Я переглядываюсь с папой, молча умоляя его о помощи. Я люблю своих родителей и искренне, я так благодарна им за то, что они здесь. Но я чувствую, что время на то, чтобы выяснить, кто такой Кэссиди, и найти его, что само по себе будет непростой задачей, истекает. Но я определённо не хочу сидеть без дела, смотря Кардашьян и поедая круассаны с куриным салатом, когда любовь моей жизни основала всё своё существование на лжи и, вероятно, оттолкнула меня, потому что он убеждён, что не достоин моей любви.