Первым делом, когда мы приехали в университет, я решила, что лучше сразу же попытаю удачу на факультете художественных искусств. Узнать, сколько вообще студентов они могут набрать и не поздно ли еще подать документы. К сожалению, все мои надежды безнадежно разрушились, когда декан твердо заявил, что не может принять заявку. Факультет маленький, все места уже заняты, даже на контракте. Это расстроило меня гораздо больше, чем я могла себе представить. Я так ждала этого дня… Но, кажется, мы поздно спохватились.
Уже отправляясь на филологический факультет, я не надеялась, что здесь меня будет ожидать успех. Но как бы странно это не выглядело, а сложилось всё иначе. Крупный мужчина с чудаковатыми круглыми очками, выполняющий обязанности заместителя декана чуть ли не с порога заявил, что примет меня. Я сразу поняла, что он знаком с Германом, ведь иначе такое радушие и не объяснить. Но мне не хотелось по блату занимать чье-то место, а всё шло именно к этому. Преимущественно муж общался с заместителем, меня же в разговор решили не включать. Конечно, зачем это делать? Я ведь всего лишь хочу учиться, а это не достаточно веский аргумент, чтобы считаться с моим мнением.
Всё было улажено быстро, но должного облегчения я всё равно не испытала. Вроде бы всё и хорошо сложилось, меня примут на контрактной основе, после сдачи вступительных экзаменов.
— Почему ты не радуешься? — спросил Герман серьезным тоном, когда мы шли к машине.
— Всё получается как-то странно, даже неестественно, будто бы я не поступать приехала, а за покупками. А вообще, немножко грустно, что с искусствами не получилось. Не думала, что этот факультет настолько востребованный.
— Тебе не нравятся языки?
— Нравятся, но кажется, не так сильно. Хотя, какая разница? Главное, что задуманное вообще сбылось. Теперь буду усердно готовиться к экзаменам.
Меня привезли домой, а Герман как обычно уехал на работу. Желания находиться в четырех стенах у меня не было, поэтому я расположилась на лавочке в саду. В воздухе витал сладковатый аромат цветов, грело солнце и щебетали птицы. Красивое место, а главное — тихое и уютное.
Я пробыла здесь почти до вечера, пока Евгения не позвала меня ужинать. Я не плакала из-за несбывшихся ожиданий, в конце концов, всё сложилось очень даже хорошо, просто отчего-то на душе возникла угрюмая тоска.
— И как всё прошло? — поинтересовалась Евгения, пока я пыталась нормально поесть.
— Филологический, — кратко ответила я.
— Как так?
— Мест в художественном уже нет.
— Ну не расстраивайтесь. Почему бы вам на дому не начать заниматься любимым делом? Если вам действительно нравится писать картины, то ничто не помешает это делать.
— Да, наверное, вы правы.
После ужина я решила прибраться в своей комнате. Мне совесть не позволяла поручить уборку кому-то другом, ведь я здесь живу, а значит и мне следить за порядком. Я привела в божеский вид туалетный столик, убралась в шкафу, отсортировала все вещи и свои, и Германа. В общем, я так увлеклась этим процессом, что начала и зеркало натирать до блеска, и комнатные цветы приводить в порядок. Уборка помогла мне всё переосмыслить и принять то положение вещей, какое оно есть. Ну не стану же я капризничать и топать ногами только потому, что на художественном факультете для меня не нашлось места. Это как минимум неправильно и глупо.
— Что ты делаешь? — вдруг раздался вопрос за моей спиной, пока я, сидя на полу, вытирала горшки для цветов и аккуратно срезала пожелтевшие листочки.
— Решила немного убраться, — я подтянула на плече лямку джинсового комбинезона, в котором еще у родителей дома часто ходила и поднялась на ноги.
— Ты могла об этом попросить прислугу, собственно, поэтому они и получают зарплату.
— Мне не тяжело всё сделать самой, — я взглянула на Германа, он в руках держал какие-то пакеты и разложенную деревянную конструкцию, напоминающую мольберт.
— Это всё тебе, — объявил муж и вручил мне пакеты.
Я вопросительно посмотрела на него, затем глянула на содержимое пакетов. Краски, карандаши, ручки, фломастеры, кисточки и альбомы. Я ожидала всякого, но уж точно не этого.
— Спасибо, но зачем?
— Тебе нужно как следует подготовиться, — ответил Герман, аккуратно поставив в угол деревянные детали мольберта.
— Ничего не понимаю, — растерянно прошептала я.
— Вот, — муж вручил мне список. — Тут указано, какие работы ты должна подать до первого сентября, чтобы в комиссии их могли оценить и решить подходишь ты им или нет.