— Вот и всё, — муж поцеловал мою щиколотку и встал, чтобы отнести оставшиеся пластыри обратно в ванную.
Такая забота с его стороны поразила меня. Со мной никто так не возился, разве что няня, но и то до тех пор, пока мне не исполнилось одиннадцать. Затем меня учили полной самостоятельности. Папа вообще говорил, что излишняя опека может только распустить и обленить меня. Поэтому я, наверное, так странно и реагировала на проявленную мужем заботу.
— Распоряжусь, чтобы тебе купили обувь поудобней, — твердо заявил Герман, вернувшись в спальню.
— Не стоит тратить на меня деньги, я и к этой привыкну.
— Нет, это даже не обсуждается, — оборвал меня Зацепин, и я не решилась ему противостоять. — Да, и вот еще что, — он уже собрался уходить, но в последний момент задержался у открытой двери. — К ужину надень что-нибудь поскромней, платье какое-нибудь закрытое или брюки с блузкой. Думаю, ты поняла, чего я хочу.
Герман своими желаниями совсем сбил меня с толку. То, я обязана одеваться так, чтобы каждый встречный видел, насколько сильно платье обтягивает мою фигуру, теперь нужно нарядиться так, чтобы моей фигуры вообще не было видно. Глупости какие-то!
Отчаянно хотелось запротестовать, но я не смогла. И дело было здесь не только в строгом воспитании, которое заключалось в том, что я обязана слушаться своего будущего мужа во всем. Я сама по себе была неконфликтным человеком. Я долго терплю-терплю, а затем могу просто взорваться.
Меня возмущало то, что и так, почти не имея никаких прав, я еще и не могла самостоятельно решить, что мне надеть. Это уже выглядело абсурдно! Что-то внутри меня неожиданно начало бурлить, бунтовать. Жутко захотелось сделать наперекор Зацепину, но разумно ли это? Пожалуй, что нет.
— Хорошо, — покорно ответила я, сжав руки в кулаки.
— Вот и молодец. Будешь хорошей девочкой, и жизнь рядом со мной тебе покажется настоящим раем, — Зацепин улыбнулся лишь уголками губ и вышел из спальни.
Я едва сдержалась, чтобы не запустить какой-нибудь предмет, желательно потяжелее в закрытую дверь.
Сидя у туалетного столика, я с ненавистью рассматривала все эти флакончики духов, помад, аккуратный ряд тональных средств, румян и прочей косметики. Я прекрасно знала, что и сколько здесь стоило. Герман не поскупился, но надо ли это всё мне? Нет, конечно, нет. Но, похоже, муж твердо убежден, что если завернет меня в дорогие шелка, увешает золотыми побрякушками, то наша семейная жизнь станет счастливой и безоблачной. Глупости всё это!
Если бы Герман был просто заботливым и хоть иногда считался с моим мнением, то я молилась бы на него. Он ведь умеет проявлять нежность, взять, к примеру, хотя бы этот инцидент с мозолями. Муж ведь позаботился обо мне, хотя мог не обратить на это внимания.
Голос подсознания тут же дал о себе знать, и я нахмурилась. Нет, это была не забота. Просто Зацепин не хочет видеть на своей вещи, которая ему стоила огромных денег, хотя бы один малюсенький изъян. Всё, что принадлежит Герману должно быть безукоризненным, идеальным как и его репутация, жизнь, бизнес.
Я глянула на свое отражение, в глазах заблестели слезы. Вроде бы нужно радоваться, ведь я живу в роскоши, мой муж не обделен красотой, голодом не морит и вроде бы не имеет склонности к физическому насилию, но на душе всё равно было тяжело и тоскливо.
С трудом, взяв по контроль свои эмоции, я принялась готовиться к грядущему ужину. Уже когда я надевала строгие черные брюки с завышенной талией, меня неожиданно охватил страх. Подойдя поближе к зеркалу, я стала боком и внимательно посмотрела на себя. Мысль о том, что рано или поздно мне придется носить под сердцем ребенка Германа, больно кольнула в груди. Я не хотела детей, не от этого человека. Нужно купить противозачаточные таблетки. Раз открыто мне не хватает смелости выступить против своего мужа, то нужно сделать всё, чтобы отстрочить нежелательную беременность. Всего лишь пару дней я нахожусь в статусе жены, а уже лихорадочно выстраиваю стратегии, чтобы сделать свою жизнь в этом доме хоть немного сносной.
Когда я закончила собираться, домработница меня предупредила, что гость уже прибыл. Внутри всё неожиданно затрепетало, словно бы я всем сердцем ожидала этой встречи. Легкое внутреннее возбуждение придало мне смелости и я, покинув спальню, отправилась встречать Александра Ломова.
4
Он выглядел великолепно, словно небесное создание, которое решило спуститься на землю. Белые брюки, такого же цвета рубашка с распахнутым воротом. Кудрявые светлые волосы находились в состоянии некого живописного беспорядка, блестящие и непременно мягкие. Голубые глаза с некоторой детской открытостью рассматривали дорогое убранства нашего дома.