— Как — так? — девушка все же обернулась. — Как, мама?
— Ты не можешь предъявлять мне претензии, — покачала головой Меган. — Я сделала то, что должна была. Ты не простила бы себе…
— Не тебе решать, что я простила бы, а что нет, — бросила Марисса. — Знаешь, от тебя я никак не ожидала сантиментов. Ты же не можешь любить его до сих пор! Просто не имеешь морального права.
— Я и не люблю, — пожала плечами миссис Ройс. — Тай не заслуживает подобного чувства. Ты слишком плохо знаешь меня, чтобы понять. Я и не требую этого.
— Еще бы ты что-то… — Марисса осеклась, постепенно понижая тон, — … требовала от меня, — закончила девушка.
— В силу своей горячности, ты не можешь мыслить дальновидно, — вздохнула Меган. — Ты хотела его смерти? И что потом? Куда бы ты двигалась дальше? Он причинил тебе столько боли, не только тебе… Смерть — это слишком легко. Слишком легко и… — миссис Ройс пошатнулась.
— Мама? — подалась к ней Марисса.
Прижав ладонь к левой стороне груди, Меган судорожно схватила ртом воздух. Она побледнела так сильно, что по цвету лица сравнялась с чисто выбеленной стеной квартиры.
— Жжет, — прошептала женщина, растирая шею.
— Мама, — бросилась к ней Марисса. — Ты что, мама? Нет, нет, — она помогла Меган дойти до широкого дивана. — Сейчас… Подожди, сейчас, — и ринулась к сумочке, где должен был быть телефон.
Вызвав скорую помощь, девушка снова подбежала к матери. Опустившись на колени возле дивана, Марисса схватила Меган за руки. Подышав на внезапно похолодевшие пальцы женщины, она подняла на нее полный ужаса взгляд потемневших почти черных глаз.
— Ты даже не думай, — покачала головой миссис Кларк.
— Все хорошо, милая, — выдохнула Меган. — Все хорошо… — и потеряла сознание.
— Мама? — приподнялась Марисса. — Мама! — она принялась хлестать ее по щекам, надеясь привести в себя. — Ты что это вздумала? Очнись! Очнись, черт бы тебя побрал! У меня не было матери, а теперь… Мама, — не в силах сдержать слез, Марисса уткнулась носом в колени миссис Ройс, надрывно всхлипывая…
…четвертью часа позже, сидя в салоне неотложки, дочь Меган Ройс не могла вспомнить момента, когда ей было бы хуже, чем теперь. Даже часы жесточайшей ломки и тренировок не могли сравниться с этим гадким чувством, что подняло голову в ее душе сейчас, когда над здоровьем матери нависла угроза. Словно безжалостный исполин занес над ней тяжеленный меч и раздумывал, стоит ли его опустить. Лучше б опустил, если отсекать, то все разом, чем отпиливать по кусочкам. Стерев слезу, Марисса посмотрела на мать. Меган все еще оставалась бледной и неподвижной.
— Все обойдется, — заверил ее врач, но это не утешило Мариссу.
Заставив себя успокоиться, девушка кивнула. Ей следовало оставаться сильной, чтобы помочь матери. Все не важно. Все вторично. Нужно сохранять спокойствие, чтобы не сделать хуже. Говорят, между материнским сердцем и ребенком существует прочная связь, которая передает малейшее колебание в настроении. Не нужно, чтобы Меган сейчас беспокоилась еще и о ней. Сглотнув горькую слюну, Марисса облизала пересохшие губы. Кто она теперь? Почти убила пусть подонка, но родного отца. Довела до ручки мать. Как же можно назвать такого человека, как она? Только теперь, сидя возле полубездыханного тела Меган, Марисса поняла, что та имела в виду, когда в особняке Кларка сказала ей, что не позволит взвалить на себя такой груз. Нет ничего хуже, чем осознание того, что ты стала причиной смерти пусть не самого хорошего, но родного человека. Это хуже, чем смерть.
Возможно, именно это осознание заставляло Мариссу держать себя в руках, когда на следующий день она шла по коридору одной из самых лучших больниц Бостона. Одному Богу было известно, чего ей стоило оставаться хотя бы относительно спокойной. Всю свою жизнь Марисса Харпер лютой ненавистью ненавидела больницы, а теперь ей предстояло провести здесь не один день. Физически она была готова неделями находиться здесь, спать на кушетке в коридоре, если понадобиться, только бы с Меган все было в порядке, но морально… морально Марисса была опустошена и раздавлена. Сегодня ей была жизненно необходима поддержка близкого человека, который мог бы просто выслушать и принести горячего кофе, чтобы прогнать утреннюю дрему. Такого человека не было, поэтому Марисса продолжала в одиночку свой самый тяжелый бой.
Свернув за угол, молодая женщина едва не упала. Она словно налетела на невидимую преграду, но вовремя успела остановиться, чтобы тот час метнуться обратно — под защиту девственно-белой стены. Прижавшись к ней спиной, Марисса приподняла брови, размышляя о том, что ей, скорее всего, показалось. Конечно, она была настолько опустошена, что повсюду видела того, кого ей так отчаянно не хватало. С чего бы Реймонду оказаться здесь? Или у него тоже проблемы и… Мысли Мариссы резко потеряли нить логики. Она не хотела думать в этом направлении.