— Встань, — она попыталась поднять его с колен. — Встань же! — Элейн сама не знала, почему ей так захотелось расплакаться.
— Ладно, — кивнул он, услышав слезы в ее голосе. — Ладно, — он поднялся и сделал пару шагов назад, поднимая руки.
Сжав двумя пальцами переносицу, Элейн сморгнула набежавшие слезы и направилась на кухню. Сев там на стул, она попыталась успокоиться и взять себя в руки. Не справившись, все-таки разрыдалась.
— Не нужно! — вскочила она, когда пальцы Зака коснулись плеча, словно обжигая при этом. — Не трогай меня, прошу.
— Хорошо, я не буду, — мягко проговорил Брайсон. — Я не преследую цели напугать тебя еще больше, чем есть. Просто… Просто хочу, чтобы ты поняла, что я не враг тебе. Никогда не был им…
— Как вы мне надоели — ты и Реймонд, — прошептала она, качая головой. — Он хотя бы исчез и не показывается мне на глаза, но ты… — Элейн судорожно выдохнула, чувствуя, как слезы начинают душить ее. — Ты забрал у меня самое главное — покой. Ты просто взял мою жизнь и… — она сжала пальцы в кулачок, силясь справиться с подступающей волной паники и отчаяния.
— Прости, — подошел Зак ближе. Его ладонь легла ей на затылок, привлекая голову женщины к плечу. — Прости меня.
Не в силах держаться, она уткнулась носом в мягкую ткань его пуловера. Надрывный плач разрывал сердце Заку, но он продолжал держать ее, ожидая пока отступит волна горя, схлынет и оставит после себя лишь изнеможение и покой, которого так не хватало несчастной Элейн.
— Ты же разрушил меня, — она попыталась оттолкнуть его. — Ударил оземь и разбил. Убил мою душу.
— Я вижу это, — он все еще удерживал ее возле себя, чувствуя, как все сильней и сильней колотится сердце. — Вижу, как тебе больно, потому хочу помочь.
— Меня уже ничто не спасет, — прошептала она, стискивая пальцами пуловер на его плече.
— Никогда не говори так, — возразил он.
— Оставь меня! — Элейн оттолкнула Зака и бросилась вон. — Оставь!
Он догнал ее уже в гостиной и поймал за запястье. Едва не свалившись на пол, она попыталась вырвать руку, но не смогла. Следующие несколько минут женщина ожесточенно старалась разжать его пальцы, а потом снова принялась вырываться.
— Успокойся, — произнес Брайсон, терпеливо дожидаясь, пока Элейн устанет сопротивляться. — Все-все…
— Отпусти, — прошептала она.
— Хватит, — он снова привлек ее ближе, прижимая спиной к своей груди. Обхватив бьющуюся в истерике женщину, Брайсон все же сумел удержать ее. — Успокойся, Элейн. Успокойся.
Издав стон, более походящий на полузадушенный вой, она беспомощно повисла у него на руках. Казалось, ее просто отключили от питания. Истерика измотала Элейн, выжала из нее все соки, оставив только пустоту, как и хотел Зак.
Развернув ее к себе лицом, он бережно прижал голову женщины к своему плечу, придерживая ладонью под затылок. Чувствуя, как шумно ухает ее сердце, он поцеловал Элейн в горячий висок. Не в силах больше плакать, женщина лишь тяжело дышала и продолжала стонать, словно раненый зверь. Обнимая ее, Зак думал о том, что никогда не сможет понять их — женщин. Красивые, нежные, одинаково сильные, они переживали свою боль каждая по-своему. Кто-то кричал о ней, а кто-то, как Марисса Харпер, переживал наедине с собой, загоняя все, что терзает, так глубоко, что потом уже не достать. И, если Марисса могла справиться с собой, то Элейн погибнет, если рядом с ней никого не будет.
***
Опираясь плечом на косяк, Майкл Ройс внимательно наблюдал за своей дочерью. Не смотря на то, что уже была глубокая ночь, малышка все еще не спала. Ребенок чему-то улыбался, лепетал лишь ему понятные слова и радостно агукал.
— Иди спать, — на плечо Ройса опустилась изящная ладонь. — Ничего с ней не случиться.
— Мне не спокойно, — возразил он, поворачиваясь к матери. — Она плакала без остановки почти двое суток, а теперь… Взгляни на нее, — указал в сторону манежа.
— Все дети плачут — это нормально, — пожала плечами Меган. — Возможно, она скучала по Мариссе.
— А сейчас вдруг перестала? — вскинул брови Майкл. — Последние пару часов Дженни ведет себя очень странно.
— Иди спать, — повторила Меган, хотя по красивому лицу миссис Ройс прошла тень.
Последовав совету матери, Майкл все же лег, но сон так и не шел. Периодически прислушиваясь к лепету дочери, киллер около часа ворочался в постели, прежде чем встать. Дженни притихла, хотя продолжала изредка ворковать и хихикать. То, что ребенок не спал так поздно, не могло не беспокоить Майкла. Напившись в ванной воды прямо из-под крана, он снова вернулся к своему неизменному месту обзора. Вот только на этот раз детская слегка изменилась. В комнате было по-прежнему сумрачно и довольно тихо. Вязкая темнота, распарываемая зеленоватым светом ночника, тянулась из углов к кому-то, кто склонился над манежем. Бесшумно вернувшись в комнату, Майкл взял с прикроватной тумбочки пистолет, а затем направился обратно. Аккуратно пройдя к кроватке, киллер уже готов был приставить дуло к затылку ночного гостя, когда заметил изящный палец, что поглаживал нежную щечку Дженни. Малышка улыбалась во весь беззубый рот, теребя при этом тугой темный локон отливающий зеленью в свете ночника.