Когда дверь распахнулась, на пороге возникла Элейн, как и предполагал Рей — завернутая в полотенце.
— Рей! — радостно завизжав, она бросилась к нему. Опоясав ногами торс любовника, женщина игриво поинтересовалась. — Ты надолго?
— Как бы я хотел сказать, что навсегда, — промурлыкал Рей, целуя Элейн. Он вошел в прихожую и только после того, как захлопнул двери, прижал любовницу к стене, жадно впиваясь в ее губы страстным поцелуем.
— А ты сегодня другой, — заключила Элейн, когда он оторвался от нее. Запустив пальцы в густые волосы Реймонда, женщина помассировала ему голову. — Это новые знакомства так тебя возбудили?
— Не суй свой прелестный носик, куда не надо, — посоветовал любовник довольно миролюбиво, но в его темных глазах загорелся недобрый огонек.
Элейн охотно оставила эту тему. Ее мало интересовали другие женщины Рея со всеми их проблемами и недосказанностями. Куда больше заботило сейчас то, что Реймонд снимал с нее полотенце. Ловко расстегнув ремень на его брюках, Элейн занялась более привычным и приятным делом.
Спустя пару часов, когда они обессиленные, но почти счастливые, лежали на кровати, Элейн сложила локти на мощной груди Рея, опуская на них подбородок.
— И, все же, сегодня все как-то иначе? — сказала она, водя пальцем по его щеке.
— Иначе? — переспросил он, не открывая глаз.
— Да, — кивнула она в ответ. — Что-то в тебе изменилось, котик… — она перевернулась на спину и закинула руки за голову.
— Не выдумывай, малышка, — лениво изрек Реймонд, прежде чем подняться с постели и отправиться в ванную.
Простояв под душем около четверти часа, Рей наконец привел в порядок мысли и вышвырнул из них Мариссу… ненадолго. Эта девчонка все чаще становилась предметом его ночных размышлений. Вытерев голову, Рей оделся и вернулся в спальню. Элейн продолжала лежать на кровати. Она даже позы не изменила, словно он ушел минуту назад. Левая нога была согнута в колене, глаза прикрыты и только подрагивающие ресницы говорили о том, что женщина не спала. Наклонившись над ней, Реймонд поцеловал любовницу коротким поцелуем в губы.
— Что тебя тревожит? — придержала она его за руку, когда Кларк выпрямлялся.
— Ты всегда понимала меня лучше других, — вздохнул Реймонд. — Элейн, — он сел рядом.
— Что? — она перевернулась на живот, подперев подбородок кулачком, взглянула на него с явным беспокойством. — Говори.
— Я прилетел буквально на несколько часов, — сказал Кларк. — Вечером возвращаюсь в Вермонт.
— Проблемы? Я тебе могу чем-то помочь?
— Просто выслушай меня, — попросил он, беря ее за руку. — Прошу тебя, выслушай спокойно, как ты умеешь.
Завернувшись в простыню, Элейн уселась по-турецки и приготовилась, вопросительно глядя на любовника. Хорошенькое личико мгновенно утратило выражение беззаботной игривости, выразительные синие глаза потемнели. Именно в этом заключалось главное ее достоинство. Элейн умела различить ту тонкую грань, которая определяла предел флирта и легкомыслия. В такие моменты она превращалась в серьезного человека, способного понять практически все. Не только понять, но и принять, если это требовалось.
Когда Реймонд замолчал, она слезла с кровати и, подойдя к ночному столику, налила стакан воды. Осушив его парой глотков, повернулась к любовнику.
— И какая она?
— Не знаю, — пожал плечами Рей. — Обычная девочка.
— Тогда зачем ты женишься на ней? — вскинула брови любовница.
— Хочу помочь, — улыбнулся Кларк. — Она какая-то… одинокая, что ли.
— Она нравится тебе, — заключила Элейн с усмешкой и отвернулась.
— Ты ревнуешь? — удивился Реймонд. — От тебя я ожидал этого меньше всего.
— Я не ревную, — возразила любовница, возвращаясь в постель. — Я боюсь.
— Чего ты боишься?
— Если бы ты женился исключительно по расчету, то я бы не парилась, — призналась Элейн. — Здесь все несколько иначе, — она провела пальцами по лицу мужчины. — Это не деловой альянс. Здесь замешано что-то еще.
— Мне надо домой, малышка, — ответил Рей, отводя ее руку. — Я тебе позвоню. Тебе что-нибудь нужно?
— Реймонд? — окликнула она его, когда Кларк уже открыл дверь спальни.
Замерев на месте, он все же оглянулся. В глазах любовницы Рей увидел грусть, но только грусть и ничего больше. Склонив голову к плечу, она какое-то время смотрела ему в лицо, словно думала, стоит ли говорить то, ради чего остановила его.