– Так как она держится? Ты так и не сказал? – Беззаботно, будто и не было сейчас этого разговора, интересуется мама. – Сильно переживает, что отец уезжает?
– Да, но с Аленой все будет в норме.
– Прекрасно. – Улыбается она. – Я тоже думаю, что все будет хорошо.
Поставив чашку на полку, мать хлопает меня по плечу, словно боится, что я ее оттолкну, если она меня поцелует, и спешит в коридор. Слышно, как стучат ее каблучки.
– До вечера! – Звенит ее голос.
– До вечера. – Задумчиво отвечаю я.
Мысли невольно снова возвращаются к маминому предположению о том, что мы с Аленкой можем быть ближе, чем просто друзья. Вот ведь умора. И как ей в голову пришло? Расскажу Алене, она обхохочется.
Допив кофе, я беру вещи, выхожу из дома, поднимаюсь по тропинке и оказываюсь перед домом Красновых. Подруга уже ждет меня, сидя на ступенях.
– Мур. Ты как? – Спрашиваю я, усаживаясь рядом.
– Он уехал. – Отвечает она, глядя вдаль. – Его полчаса назад забрал служебный автомобиль. Мы ничего не успели, даже не купили мне гитару.
Алена напряжена всем телом, кусает обветренные губы. Ветер колышет ее волосы, и они мягко касаются моей щеки и шеи.
– А знаешь что? – Я кладу руку на ее колено. – Давай прогуляем сегодня уроки?
– Шутишь? – Бесцветным голосом спрашивает она.
– Нет. Я серьезно. Возьмем и не пойдем в школу.
– А куда пойдем? – Алена устремляет на меня свои большие глаза со светлыми колосьями-ресницами.
– Не знаю. – Я пожимаю плечами. – Куда-нибудь.
– Так нельзя. – Улыбается она. – Нельзя прогулять бесцельно. Нужен план.
– Хватит с меня планов. – Говорю я, встав. – Будем импровизировать! – Протягиваю ей руку. – Доверься мне.
Сначала подруга качает головой, затем уверенно вкладывает свою ладонь в мою, а затем я поднимаю ее со ступеней рывком, и мы бежим вниз по улице, куда глаза глядят.
5.3
– Как тебе эти? – Никита перебирает джинсы на стенде.
Мы в мужском отделе торгового центра. В ранний час тут почти никого, и в этом лабиринте из стоек, витрин и полок мы, как в городе свободном от людей, предоставлены самим себе.
– Скучно! – Откликаюсь я, роясь в ряду с рубашками.
– А такие? – Он показывает широкую модель с заниженной посадкой.
– Уже интереснее.
– Эти? – Высоцкий рывком срывает с полки джинсы фасона «баллон» из линялого денима.
– Прикольные. – Одобряю я.
Он сгребает сразу пять пар и скрывается в примерочной. Я подаю ему за шторку несколько рубашек в расслабленном стиле и пару рваных футболок, а сама сажусь на подиум, предназначенный для выкладки новых коллекций, предварительно сдвинув одежду к краю.
– Это что, «Muse» играет? – Интересуется Никита, копошась за шторкой, когда я включаю песню на телефоне.
– Да, детка, ты будешь дефилировать под музыку! – Отзываюсь я, прибавляя громкости.
Играет композиция «Plug in baby», она динамичная и экспрессивная. И у меня не получается удержаться от смеха, когда с первыми словами песни Никита появляется из примерочной и начинает, забавно двигаясь, подпевать солисту.
Я чуть не валюсь с подиума, хохоча. Одежда на нем, конечно, сидит идеально и смотрится красиво, но это последнее, о чем думаю в этот момент. Высоцкий танцует, вытягивая ноты и играя на воображаемой гитаре, и у меня не получается усидеть на месте – я присоединяюсь к нему, подпевая и прыгая, словно обезьянка.
Мы устраиваем настоящую вакханалию в магазине, и не удивительно, что тут же получаем замечание от девушки-консультанта. Ей приходится дождаться, пока трек не доиграет до конца, и наше импровизированное выступление не закончится. Когда это происходит, она выдыхает с облегчением. Тот факт, что Никита решает купить ту пару джинсов, что прошла проверку дикими танцами у примерочной, радует ее еще больше.
А мы безостановочно хохочем, расплачиваясь и покидая магазин. Бежим по улице за автобусом, запрыгиваем в него на ходу и смеемся оттого, что сами не знаем, куда он нас везет.
– Куда сядем? – Оглядывает полупустой салон Высоцкий.
Взрослые смотрят на нас с укором: слишком много шума от двух подростков.
– Постоим? – Предлагаю я.
– Давай.
Мы отступаем в заднюю часть автобуса, хватаемся за поручни и приникаем взглядом к окну.
– Помнишь, как в детстве? – Спрашиваю я.
– Да. – Улыбается Никита. – Всегда ездили в хвосте, чтобы подпрыгивать на кочках.
– Сейчас подвеска у автобусов намного мягче. Не попрыгаешь.