— Мамочка моя бабуся! Ну и забрались же вы!
Он хотел ещё что-то сказать, но его слова потонули в радостных криках и объятиях. Тут же был забыт убежавший кофе: Ванька и Таня восхищались тем, как Ягун похудел, а потом восхищались его новым пылесосом — уже по настоянию Ягуна.
— А знаете, откуда у меня это красавчик? — лукаво спросил внук Ягге, когда первые восторги улеглись, и они втроём расселись за накрытый стол.
Вопрос явно требовал повторного вопроса, чтобы можно было дать эффектный ответ.
— Откуда? — послушно поинтересовался Ванька.
Ягун приосанился:
— Из самого лучшего, располагающего самым широким ассортиментом магвазина полётного снаряжения на Лысой Горе, хозяином которого является… ваш почётный слуга!
Уши играющего комментатора замигали красным, но ребятам не требовалась дополнительная стимуляция: оба ахнули и по второму кругу кинулись обнимать Ягуна. Отбившись от них, он хмыкнул:
— Так что теперь, Танька, если захочешь загнать свой контрабас по сходной цене и прикупить себе летательный аппарат посовременнее и посимпатичнее, обращайся: я смогу устроить и то, и другое.
Таня заверила его, что непременно подумает над этим предложением.
— Между прочим, магвазин мой стоит на одной улице с новым домом Гломовых! Гуня на радостях от предстоящего отцовства целый дворец отгрохал! — продолжал Ягун. — Гробыня даже на сносях не вылезает из студии. Семь-Пень-Дыр тоже теперь там ошивается: он сколотил банду вампиров-мафиози и мутит даже для выпускника тёмного отделения какие-то совсем уж нехорошие дела.
Таня, от слов Ягуна почувствовавшая острую тоску по прежней жизни и бывшим однокурсникам, уточнила:
— А как называется твоя супер-лавка?
Ей показалось, что внук Ягге на мгновение смутился и тут же перевёл разговор на другую тему.
— Что мы всё о моих скромных достижениях! Ну, други, рассказывайте, как вам тут живётся!
«Други» переглянулись и пожали плечами.
— Так же примерно, как мне жилось в Тибидохсе, только вместо берлоги Тарараха у нас тут избушка. А вот Танька всё никак не привыкнет.
— Неправда! — воскликнула девушка. — Мне здесь тоже очень нравится. У нас столько всего происходит, ты не представляешь! Лешаки дерутся, русалки влюбляются и… мы новый сарай построили!
— О да, — иронично заметил Валялкин, — наша жизнь просто перенасыщена интересными событиями и головокружительными приключениями!
— Так, так, братцы! — Ягун поднял руки. — Я к вам пёр с самого Буяна не для того, чтобы смотреть на то, как бренд «Танька и Ванька» растёт и процветает благодаря бесконечным спорам. У меня для вас ещё одна новость.
Тут он стал серьёзным. Таня с Ванькой мгновенно подобрались: таким они друга видели крайне редко и поэтому приготовились к не самым приятным новостям.
— В общем, тут такое дело… — начал Ягун, покручивая на пальце обручальное кольцо, — короче, так сказать, Ягге, ну, бабуся моя, она того… скоро станет прабабусей!
Добрых десять секунд Валялкин и Гроттер пытались осмыслить путаную и лихо закрученную формулировку Ягуна, а потом в третий раз за последние полчаса кинулись обнимать его. Уши играющего комментатора пунцовели от смущения и радости пополам с гордостью.
— Ну вы с Катей даёте! — радостно воскликнул Ванька.
— Как она? — спросила Таня, всё ещё неверяще смотря на друга.
Кто бы мог подумать, что из их компании именно Ягун первый станет родителем!
— Да как… в туалете всё время проводит, — вздохнул внук Ягге. — Поест — поблюёт, поест — поблюёт, не к столу будет сказано! Худая стала, как спица! Короче, пока живота не видать, я всё ещё думаю, что она меня обманывает.
Спустя ещё час, после того, как они с Ванькой устроили играющему комментатору экскурсию по своей, как выразился Ягун, «плантации», и Валялкин отлучился, чтобы задать корм жеребцу, Таня осталась с другом наедине.
Едва за Ванькой закрылась дверь, играющий комментатор сунул руку в рюкзак, с которым он прилетел, и вытащил оттуда небольшой, сложенный вчетверо листок.
— Это тебе.
Таня развернула бумагу и сразу же узнала мелкий стремительный почерк Соловья. Пробежав глазами записку, в которой было всего несколько строк, девушка сложила её и убрала в карман джинсов.
— Ты был в курсе?
Ягун кивнул:
— Он советовался со мной, стоит ли тебя вообще дергать. Мол, ты свой выбор вроде как сделала. А я сказал, что драконбол слишком важная часть твоей жизни и от такого предложения ты вряд ли откажешься. Вот только…
— Вот только как отреагирует Ванька? — договорила за него Таня.
— Вы вообще… как? То есть, у вас вроде всё хорошо. Хозяйство, домик, вместо козы — дракон. Валялкина я знаю давно — он-то явно всем доволен. А ты? Ты счастлива?
Дочь Леопольда Гроттера ответила сразу, как человек, который боится задуматься над тем, что говорит:
— Счастлива, конечно. Я люблю Ваньку.
— Я спрашивал не об этом, — тихо заметил Ягун. — В твоей любви я не сомневаюсь, и это хорошо, потому что у меня для тебя есть ещё одна новость. И будет лучше, если это останется между нами.
Таня внутренне подобралась. Что-то подсказывало ей: новость эта важнее всех предыдущих вместе взятых. И хотя она ожидала всего, чего угодно, следующие слова играющего комментатора повергли её в шок:
— Глебу Бейбарсову вернули магию.
— Что??
Ягун хмуро кивнул:
— Да, он снова маг. Но вернули ему не прежний некромагический дар — он теперь… Чумиха знает, кто он теперь! Я попытался у бабуси хоть что-то выведать, но ты же её знаешь! В общем, всё, что мне известно: магию этому хмырю вернул кто-то из светлых. Здорово, да? Он столько дел наворотил, а ему вот так запросто вернули магические силы! Почему не Ваньке, интересно? Почему именно Бейбарсову?
Но Таня уже не слышала возмущений внука Ягге. Она как раз отлично понимала, почему это был именно Глеб: во-первых, он не отказывался от магии добровольно, его лишили дара насильно. А во-вторых, Ваньке, в отличии от Глеба, не требовалось искупление, ему не нужно было исправлять последствия страшных решений.
—… и ты бы его видела! Мамочка моя бабуся, он вообще не изменился — такой же гордый, неразговорчивый! Я с ним однажды в коридоре столкнулся, так он кивнул и дальше почапал, деловой, как тридцать три мартышки!
— Ты его видел? — встрепенулась девушка, чуть не ляпнув, что Ягун ошибается — Глеб изменился, но вовремя прикусила язык.
— Говорю же, он зачем-то прилетал к Сарданапалу! До рассвета болтали, представь себе!
Тут дверь распахнулась — вернулся Ванька. Метнув на Таню предупреждающий взгляд, — мол, мы договорились молчать — Ягун вызвался продемонстрировать друзьям скоростные возможности своего новенького пылесоса.
Стоя на полянке перед избушкой с запрокинутой головой и наблюдая, как Баб-Ягун выделывает в воздухе разные фигуры высшего пилотажа, Таня чётко поняла две вещи: она невероятно, до зубного скрежета соскучилась по драконболу. Письмо бывшего тренера, которое она получила, разбередило это чувство. Соловей звал Таню тренировать молодую сборную вместе с ним. Когда-то это была мечта всей её жизни! Тибидохс и драконбол — чего ещё желать!
И вот, обдумывая эту мысль, внучка Феофила Гроттера наконец позволила себе осознать другую: теперь она желает кое-чего ещё. А именно: она до безумия, до обгрызенных ногтей хочет увидеть Глеба Бейбарсова. Ещё раз увидеть его, своими глазами посмотреть на заново рожденного мага.
Он исчез из её жизни уже давно, но эхо его присутствия всё ещё гуляло в закоулках Таниной души. Души, которую он разорвал, искромсал на части своей жестокой не-любовью, своей пламенной одержимостью. Всеми поступками, им совершенными, всеми словами, им сказанными — она была отравлена этим, и яд только сейчас вступил в реакцию с её собственными пробудившимися ото сна чувствами.
***
…Год спустя*.
— Он сказал, что остаточной магии должно хватить!